Ларс III

Ходот сердито засопел. Согласен, обидно считать жалкими тех, кто заставил остатки немногочисленных хазар забиться в небольшой башенке.

— Спускайся, потолкуем о делах наших, — проорал я экс-кагану.

Манассия, стараясь выглядеть величественно, но украдкой поглядывая на моих не особо прячущихся лучников и арбалетчиков, скрылся в проеме и вышел из башни. Частые попадания в донжон собрали приличную кучу камней, поэтому бывшему беку понадобилось приложить усилия, чтобы отрыть узкую, обитую металлом, дверцу, являющейся единственным входом в здание. Манассия вышел вместе с еще одним воином, который держал в руках немалый щит. Видимо, они надеются спрятать за ним своего предводителя в случае непредвиденных обстоятельств.

Через пару минут в центре тьмутараканьской площади встретились гардарский царь и бывший хазарский каган. Манассия выглядел не лучшим образом. Видавший лучшие виды каганский доспех был в ужасном состоянии. Вмятины и глубокие царапины от принятых копий и мечей знатно попортили ранее красивую бронь.

Спутник Манассии выглядел не лучше. Бессонные ночи и тяжелое положение осажденных, в итоге, сыграли свою роль.

— Я готов отпустить тебя, если ответишь честно на несколько вопросов, — заявил я, когда перестал рассматривать недобитых еще врагов.

— С какого рожна такая щедрость? — фыркнул Манассия.

— Я — царь! Могу себе позволить, — оскалившись, ответил я.

Кажется, собеседников взбесил такой ответ.

— Ты — самозванец, а я — каган! — рыкнул бывший бек.

— Каган, да без каганата, — хмуро обронил Ходот.

И Манассия, и его спутник зло зыркнули на моего полководца.

— Манассия, — я обратил внимание на себя, — в любом случае остатки твоего войска погибнут в этой башне. Либо от голода — через несколько недель, либо от того, что мне надоест это недоосада и мы просто подожжем башню. Наваляем бревен у основания и спалим все. А умрете вы от огня или от удушья, — не самая лучшая смерть, кстати.

Пробежавшая по лицам оппонентов тень, сказала мне больше, чем они хотели бы показать. Видимо, такого развития событий они точно не ожидали. С другой стороны, вряд ли Манассия согласился бы общаться, если не понимал всю тяжесть своего положения.

На лице экс-кагана боролись всевозможные эмоции. Судя по всему, ему нелегко даются безальтернативные решения.

— Что ты хочешь узнать? — сказал, будто выплюнул, Манассия.

Я повернулся к Ходоту и кивком попросил оставить нас. Тесть покосился на моего собеседника и неторопливо отошел.

Сопровождающий Манассию воин повторил действия моего полководца, оставив меня и Манассию наедине.

— Почему ты называешь меня самозванцем?

— Ты и есть самозванец, — скривился бывший бек, пожимая плечами.

— Объясни. Ты не в том положении, чтобы утаивать что-то.

— Не было раньше никаких царей на севере. Ты сам придумал себе титул. А каганы были всегда! — горячо заверил Манассия.

Что-то не понятное вещает хазарин. Я самозванец, потому что придумал титул царя? Значит, он ничего не знает про гостей-попаданцев? Неужели я слишком высокого мнения о Манассии? Если так подумать, то сам бек стал каганом в результате грызни за каганский престол. Естественно некому было передавать новому правителю знания о наличии гостей и Триумвирата. Или я чего-то не понимаю?

Задумавшись, опустил взгляд себе под ноги. Что-то на краю сознания меня тревожило.

Может Манассия придуриваться? Я взглянул на экс-кагана. Может, наверное. Ведь как-то же получилось у него стать руководителем каганата. А там, я так понимаю, немаловажную роль играют интриги. Итак, что мы имеем? Бывшего кагана, который, возможно, скрывает знания о «гостях». Называя меня самозванцем, он, опять же — возможно, просто проболтался. Вопрос: зачем ему скрывать что-то? Помниться, аристократ Филипп не особо скрывал то, что знает о наличии «гостей».

— Манассия, а скажи-ка, что ты знаешь о гостях? — решил я порыбачить в мутной водице.

Реакция бывшего бека мне понравилась. Сдержать лицо у него получилось. Почти. То, как дернулся уголок рта, навевает на размышления. Или я ищу то, чего нет на самом деле? Как же не хватает Радомысла. Он в три счета раскусил бы хазарина.

— О чем ты ведешь речь? — максимально невозмутимо спросил экс-каган.

— Да брось уже, не ломай комедию, — фыркнул я, — что ты можешь рассказать о Триумвирате? Византийский член вашей шайки уже давно перестал существовать, так что сейчас вы… Двавират? — говоря это, я во все глаза наблюдал за эмоциями Манассии.

Если в начале моей фразы он еще пытался выглядеть невозмутимым, то в конце — его лицо налилось красным. Хазарин был в ярости.

— Если ты думаешь, что смог победить, то скоро разочаруешься в этом, самозванец, — прошипел экс-каган, сжав кулаки.

Я, сдерживая торжествующую улыбку, рассматривал бывшего властителя некогда огромной империи. Манассия сбросил маску, теперь передо мной был обычный вояка, потрепанный жизнью. Осталось только доделать начатое, раз клиент «поплыл».