— Отдыхай, сын. У тебя наверняка множество вопросов, да и немудрено. Во всём, что произошло, только моя вина. Надеюсь, после того как я все расскажу, ты меня простишь.
Он встал и не спеша вышел, доставая по дороге телефон и набирая чей-то номер.
Через несколько дней Артуру стало лучше. Он мог уже самостоятельно подниматься и сидеть, опираясь на спинку больничной койки. Руки и ноги всё ещё плохо слушались, однако массажная реабилитация неплохо помогала. От молоденькой медсестры, что целыми днями следила за его состоянием и щебетала без умолку, он узнал, что его и правда привезли почти два месяца назад, и он всё это время овощем лежал в палате. За это время было много посетителей, даже какие-то учёные приходили с загадочными приборами. Палату оплатил его отец, чтобы сын лежал отдельно от других «коматозников», и не проходило дня, чтобы кто-то с ним рядом не сидел.
Когда он спросил, почему к нему сейчас никто не приходит, девушка ответила, что как только он очнулся, его отец тут же ограничил на неделю всем допуск.
Отец пришёл вечером третьего дня.
Принёс фрукты и записку от мамы, в которой та обещала прийти завтра, так как безумно волнуется и скучает.
— Не буду томить, расскажу, что было. А ты потом решай.
Отец отошёл к окну и сел на подоконник:
— Сначала я решил, что ты просто ушел куда-то и забыл выключить плиту, так как квартира мне казалась абсолютно пустой. Но ощущение беспокойства не уходило даже после того, как я смог потушить начавшийся было пожар и открыл окна проветрить помещение. И лишь после вспомнил твой рассказ о компьютерной каморке, которую ты себе оборудовал в кладовке. Там то я тебя и нашел тогда: ты сидел в кресле, голова лежала на столе перед монитором, и ты не подавал никаких признаков жизни. Мои попытки разбудить тебя не увенчались успехом, и тогда я вызвал скорую. Пришлось, правда, воспользоваться связями: уже после вызова скорой помощи позвонил одному знакомому, и он ускорил приезд врачей, а потом и помог с госпитализацией. Но это было позже, а в тот момент приехавшие врачи столкнулись с тем, что, когда тебя пытались вынести из квартиры, твое состояние резко ухудшалось. У тебя начинались судороги, удушье и экстремальное учащение пульса. Мне снова повезло тогда, наверное, я всё-таки любим кем-то там наверху, и я заметил, что именно попытки унести тебя из кладовки и вызывают в твоем теле такую симптоматику. Только взяв всё, что находилось рядом с тобой, мы с докторами убедились, что твое здоровье в относительной безопасности. И уже здесь, в палате, я методом проб и ошибок выяснил, к чему настолько привязано твое тело. Это был подаренный мной вместе с фотоаппаратом причудливой формы минерал. Именно без него ты начинал умирать, стоило врачам скорой помощи выносить тебя из квартиры.
Отец кивком как бы подтвердил свои слова. Потом потёр кончик носа и продолжил рассказ:
— Так вот. Причину коматозного состояния ни один врач не смог объяснить, а я привозил сюда даже докторов наук. Высказывались разные версии: от отравления химикатами до теплового удара, который мог произойти из-за близости к перегревшемуся компьютеру. Но как это увязать с аномальной привязкой к обычному минералу? И тут мне помог мой школьный друг, который и рассказал о Забирающем Жизни.
— Кто это? - Артур решил, что ему это послышалось, и отец произнёс что-то другое.
— Серёга - культуролог, работает в Дальневосточном НИИ, но последнее время всё больше в Москве обитает. Так вот, он откопал информацию о том, что в славянских преданиях есть история о загадочном кристалле, который при контакте с ним может погрузить человека в вечный сон. Его использовали жрецы в своих обрядах, а истинное происхождение этого камня теряется в истории. В рунических записях упоминается только один человек, который очнулся после «мёртвого сна» от этого камня. И он рассказывал странные для тех времён истории, как жил в чудной стране, которой не могло существовать. Именно это позволило славянам верить, что кристалл не убивает, а забирает жизнь, но иногда возвращает. Так и назвали его - Забирающий Жизни.... Ты чего, сынок?
Артур только сейчас понял, что сидит с открытым от удивления ртом.
— Да так, вспомнил просто... рассказывай дальше, пап.
Отец прищурился, но ничего больше не спрашивал.