Ласка скорпиона

– Ты должна сделать полицейскую работу для Девин. Я отдала тебе это дело, потому что… ну, потому что я лейтенант. Я должна знать своих людей, их сильные и слабые стороны, их стиль. Только так я смогу им доверять, только так я буду уверена, что они выполнят задание. А иначе я была бы плохим лейтенантом. – Ева отхлебнула кофе, обдумывая свои дальнейшие слова. – Все эти встречи, что я устроила… Это тоже полицейская работа, но это скучная сторона моей работы, Пибоди. Это политика, заключение сделок. Соревнование, кто дальше струю пустит. Ничего не поделаешь, приходится этим заниматься.

– Потому что ты лейтенант.

– Чертовски верно. Я о многом думала после встречи с Рене Оберман. Что это значит – иметь власть, иметь звание, командовать? Дело не в том, чтобы быть копом, дело в том, чтобы быть боссом. Обязанности, влияние, ответственность перед жетоном, перед людьми, перед теми, кем командуешь. Я этого хотела, я ради этого работала. Я должна была стать копом. Я могла стать только копом и больше никем. Я была жертвой, я уже знала, каково это – оставаться жертвой. Но я предпочла бороться. Училась, тренировалась, работала, и теперь я отстаиваю интересы жертв. У каждого свои причины стать копом.

– Я ужасно хотела стать детективом. Быть копом для меня значило, что я смогу помогать людям, которые нуждаются в помощи. Для меня это очень важно. А стать детективом… для меня это означало, что я преуспела и могу стать еще лучше. Это ты меня к этому привела.

– Я тебе помогла, вот и все, – поправила ее Ева. – Я стала лейтенантом не ради отдельного кабинета, не ради прибавки к зарплате.

– У тебя самый паршивый кабинет во всем управлении, – заметила Пибоди. – Мы все тобой гордимся.

– Серьезно? – Ева покачала головой, чувствуя себя растроганной.

– Тебе плевать на финтифлюшки, тебя интересует только работа. И твои люди. Все это знают.

– В общем, – продолжала польщенная Ева, – я этого хотела, потому что знала: я смогу это сделать. Я знала, что буду хорошо работать, что смогу быть еще лучше. Когда я вхожу в «загон», я знаю, что могу положиться на каждого из тех, кто там сидит. Но и они, каждый из них, могут рассчитывать на меня. Знают, что я вступлюсь за них, что встану плечом к плечу с ними, а если надо, заслоню их собой. Если они перестанут мне верить, значит, я провалилась.

– Ты не провалилась. – Пибоди даже всхлипнула. – Да у нас лучший отдел во всем Управлении, разрази меня гром!

– С этим я, представь себе, согласна. Отчасти это моя заслуга, я готова это признать. Я чертовски хороший босс, а именно босс задает тон и уровень. Рене задает свой, Пибоди, и кто-то из копов, кто мог бы уважать свой жетон, вместо этого решил его использовать, обесчестить, потому что начальница сказала, что можно. Потому что начальница, которая несет за них ответственность, ищет слабости и пороки, эксплуатирует их.

– Честно говоря, я никогда об этом не думала в таком разрезе. Мне как-то в голову не приходило.

– Другие копы, хорошие копы вроде Девин, погибли, потому что начальница, несущая за нее ответственность, начальница, которой она должна была доверять на все сто процентов, приговорила ее к смерти. И за это ты ее похоронишь.

Пибоди вскинула голову и заморгала, услышав клокочущую ярость в голосе Евы.

– Я лейтенант, и я тебе говорю: ты будешь отвечать за детектива Гейл Девин, ты добьешься для нее справедливости.

– Слушаюсь, лейтенант.

– А теперь договорись о встрече с Рио.

– Я собираюсь предпринять кое-какие ходы… А можно мне сперва обговорить это с тобой? – Пибоди улыбнулась. – Потому что ты лейтенант.

– Только по-быстрому. Мне предстоит заниматься политикой и мериться струей.

Ева вдруг поняла, что эта перспектива доставляет ей удовольствие. Не просто удовольствие, ее это согревало где-то в самой глубине души.

– Ты мне советовала считать это нераскрытым делом, висяком. Я изучила дело, отчеты, показания свидетелей. Следствие было минимальным, потому что копы дали показания – копы Рене, – что Девин отделилась от основной группы во время рейда и потеряла прикрытие. Подверглась нападению и была убита. Она так просто не сдалась, выпустила пару зарядов, положила пару плохих парней, прежде чем легла сама.

– И? – пришпорила ее Ева.

– Судя по всему, это была подстава, Даллас. Классическая подстава, даже слишком явная. Типа как она облажалась, а ее команда благородно закрыла на это глаза, чтобы ей отдали посмертные почести. Дескать, нет смысла вписывать в личное дело, что она облажалась, раз уж она мертва. Это прямо читается между строк, понимаешь?

– Понимаю.

– Я не могу заново допросить свидетелей: они сразу насторожатся и Рене тоже. Поэтому я заново изучаю убитую.

Ева сдержала улыбку.

– Хорошо.