Ласковые имена

– Гектор, ты не можешь вообразить, какой ты бываешь забавный в такие минуты. Мне кажется, чувство юмора у тебя несколько иное, чем должно было бы быть. Ты, должно быть, дуешься из-за того, что я не позволила тебе там на стоянке навязать мне свою волю. Я слышала, подростки увлекаются такими вещами, но ты не можешь отрицать, что мы с тобой несколько вышли из подросткового возраста.

– Замолчи, Аврора, ты сейчас врежешься в этот почтовый ящик. Ты не можешь держаться чуть ближе к центру дороги? – Ее привычка ездить, держась от тротуара на ширину колеса, раздражала его почти так же, как ее привычка парковаться в трех футах от бордюра.

– Попробую, исключительно для тебя, – уступила Аврора, сдвигаясь чуть влево. – Ты же знаешь, что я не люблю чересчур приближаться к центральной линии. А вдруг я немножко сверну перед встречной машиной? По правде говоря, если ты будешь всю дорогу дуться, мне будет не жаль врезаться в почтовый ящик. Должна тебе сказать, что я не привыкла, чтобы мужчины дулись.

– Черт возьми, я не дуюсь. Аврора, ты приводишь меня в отчаянье. Легко тебе говорить о стоянках и о моей воле, когда ты отлично знаешь, что у меня нет шансов осуществить ее в другом месте. В свой дом ты меня не пускаешь, а ко мне не приходишь. И вообще я уже несколько лет не осуществлял своей воли. Ты знаешь, я не черпаю сил из фонтана юности. Мне шестьдесят семь лет. Если я не осуществлю ее в скором времени, она станет неосуществимой.

Взглянув на него, Аврора не смогла удержаться от вздоха. В его словах был смысл.

– Милый, как ты деликатно выражаешься, – она заставила его убрать руки с груди, чтобы сжать его пальцы. – Жаль, что я не могу стать более сговорчивой, но беда в том, что я, правда, на это неспособна.

– Ты же не пытаешься, – выпалил Генерал. – Куда ни шло, если бы ты пыталась! Сколько генералов с четырьмя звездами на погонах попадется на твоем пути, как ты думаешь?

– Вот видишь, Гектор, в твоей речи одна фраза всегда оказывается лишней. Если ты постараешься урезать каждую свою тираду на одно предложение, может быть, я как-нибудь и попытаюсь сделаться более покладистой.

Вопреки ее обещанию, правые колеса «кадиллака» уже съехали с асфальта и неуклонно приближались к кювету, но Генерал сжал губы и не сказал по этому поводу ни слова. Он считал, что ответственность в основном лежит на Авроре, хотя прекрасно знал, что на дороге без ограждений ей нельзя доверять, и ему не следовало позволять ей ехать в ресторан, расположенный в тридцати милях от города.

– Что бы ты ни говорила, могла бы попробовать, – упрямо повторил он.

Аврора не обратила внимания на его тон и проехала милю, не говоря ни слова. Потом она потянулась и снова сжала его руку.

– Попытка это не совсем то, что требуется, Гектор, – сказала она. – Я явно не самая опытная женщина в мире, но это знаю. У тебя такой чудесный вкус в еде, дорогой, что мне, право, будет жаль с тобой расставаться, но боюсь, что придется решиться на это. Мне кажется, у меня сложилось очень стойкое отношение, и оно едва ли изменилось бы даже на Таити.

– Аврора, о чем ты говоришь? – спросил Генерал, обеспокоенный ее словами. – Почему тебе со мной расставаться, и что мне с собой делать, если это произойдет?

– Ну, ты же сам сказал, что мое поведение тебя расстраивает, – напомнила Аврора. – Не сомневаюсь, тебе будет лучше, если мы расстанемся. Я уверена, что в Хьюстоне найдется сколько угодно милых леди, которые будут счастливы встретить на своем пути генерала с четырьмя звездами на погонах.

– Не таких милых, как ты, – возразил Генерал, прежде чем она закрыла рот.

Пожав плечами, Аврора улыбнулась себе в зеркало заднего вида, повернутое, как всегда, под таким углом, что себя она могла видеть лучше, чем дорогу.

– Гектор, какой ты романтичный, но я уверена, что вредность перевешивает во мне обаяние, сколько бы его у меня ни было. Всем известно, что я невыносимая, ты тоже можешь с этим согласиться и перестать тратить на меня остаток своей жизни. Боюсь, что я тоже стала разделять всеобщее мнение. Я высокомерная и своенравная, и у меня очень злой язык. Мы часто друг друга раздражаем, и я сильно сомневаюсь, что мы смогли бы протянуть под одной крышей хоть шесть дней, даже прилагая к этому все усилия. При своей привередливости я обречена на одинокую жизнь, и, вероятно, от нее не откажусь. Наблюдая в бинокль мой гараж и предаваясь своим мечтам, ты сам себя губишь. Найди себе какую-нибудь милую даму, которая любит вкусно поесть, и увози ее на Таити. Ты военный человек, и, по-моему, тебе пора снова привыкнуть командовать.

Генерала так поразила отповедь Авроры, что он забыл ей напомнить о том, что приближается поворот на Хьюстон.

– Но, Аврора, я же не отвыкал командовать, – зло прохрипел он. – Дело в том, что ты единственная женщина, которой я хочу командовать.

Тут он заметил, что Аврора не заметила поворота и собирается проехать мимо.

– Поворачивай, Аврора, – проорал он так, что громкости хватило бы, чтобы повернуть вспять танковую колонну.

Аврора вела машину прямо.