Ласковый убийца

— Почему они хотят поставлять товар именно через Чечню? Ведь традиционные пути наркотиков: из Пакистана и из Южной Америки. При чем здесь Чечня?

— Как мне объяснили, это дела политические. Богатые исламские страны, желая поддержать своих братьев в войне против неверных, тратят много денег. А себестоимость производства героина не так уж и высока. Поэтому им выгоднее оказывать помощь натуральным продуктом, отдавая наркотик за бесценок. Выходит — помогли героином на миллион, а чеченцы получили — десять миллионов. И к тому же все при деле.

— Все равно, что-то здесь нечисто… — недоверчиво сказал Борзовский. — Надо будет еще раз все тщательно взвесить. Ладно?

— Конечно, Аркадий Львович. Я займусь этим. Пока все не проверю, определенного ответа не дам: ни "да", ни "нет".

— А Кольцов этот — кандидатура неплохая. Скажи Прокопенко, чтобы занялся им вплотную. Пусть выяснят про него все, что только можно, включая то, сколько раз в день он ходит в туалет. И не страдает ли запорами. Понял?

Иосебашвили с готовностью кивнул:

— Все понял, Аркадий Львович. Уже работаем!

* * *

Примерно через два месяца Иосебашвили позвонил Кольцову и предложил встретиться. Раздумывать над ответом не приходилось: людям такого уровня отказывать не принято. Да и опасно. Кольцов сказал: «Да-да, конечно. Когда Вам удобнее?» и на следующий день — точнее, вечер —

сидел в глубоком кожаном кресле перед маленьким столиком в доме приемов одной из крупных коммерческих структур, входивших в состав империи Борзовского. От волнения он тихонько ерзал и украдкой вытирал вспотевшие ладони об дорогие брюки.

Иосебашвили некоторое время ходил по комнате, задавал пустые, ничего не значащие вопросы и внимательно выслушивал ответы. Наконец он сел в кресло напротив и пристально посмотрел на Кольцова.

— Сергей Иванович, я, собственно, хотел предложить вам возглавить одно дело. Мне кажется, что вы, особенно если принять во внимание ваше образование и некоторый довольно специфический опыт, как нельзя лучше подходите на роль руководителя этого м-м-м… предприятия.

Иосебашвили помолчал, видимо, желая, чтобы смысл сказанного дошел до Кольцова.

— Работа самостоятельная, вами никто управлять не будет. Подчиненных тоже будет немного. Суть работы заключается в том, чтобы вести строгий учет и контроль за движением некоторого товара, а также регулярно переводить деньги на разные счета. Но это уже детали. Основное — это учет.

Кольцов помялся.

— Вы позволите, я закурю? — он огляделся: пепельницы нигде не было.

— Да, конечно, не смущайтесь. Сейчас договорим, я уйду, а вам принесут пепельницу и тогда курите. А пока — извините, но я бы просил вас воздержаться. Видите ли, у меня, к сожалению, астма. Не переношу табачного дыма. Мне сразу становится плохо. Еще раз извините, — несколько заискивающе говорил Иосебашвили, но выражение лица у него было холодное: скорее даже надменное.

Кольцов смешался еще больше.

— Феликс Георгиевич, нельзя ли поподробнее узнать, что это за работа? — опять невпопад спросил он, хотя сам уже догадывался.

Иосебашвили склонил красивую голову набок и устало посмотрел на Кольцова.

— Сергей Иванович, мы пока говорим о довольно отвлеченных вещах. Поэтому вы еще имеете возможность сделать выбор. Если наш разговор будет более предметным, эта возможность исчезнет. Вы меня понимаете? Коммерческая тайна и так далее. В данном случае речь идет вот о чем: хотите вы стать членом нашей команды или нет? Поверьте, такого предложения удостаивается далеко не каждый. И никто еще не отказывался. И уж тем более — не жалел. Думаю, что вам тоже не придется. Когда вы сможете дать мне обдуманный ответ?

Кольцов потер ладонями колени и шумно вздохнул:

— Я согласен, Феликс Георгиевич.

Иосебашвили едва заметно улыбнулся и назидательно произнес:

— Что вы вздыхаете, Сергей Иванович? Не надо драматизировать ситуацию: вы же не душу дьяволу продаете. Просто в вашей жизни начинается качественно новый этап: другие возможности, деньги, сила, власть — все другое. И я рад за вас. Поздравляю!

— Спасибо, — смутившись под его взглядом, сказал Кольцов, — просто я, наверное, еще не до конца это осознал.

— Да, скорее всего, — согласился Иосебашвили. — Сейчас вам принесут пепельницу, а у меня, извините, неотложные дела. Завтра они появятся и у вас. А сегодня — пока отдыхайте, — он встал и направился к выходу. — С вами свяжется кто-нибудь из моих помощников. До свидания, — и он вышел из комнаты.

Не успела дверь закрыться, как на пороге показалась высокая красивая девушка с пепельницей в руке. Она учтиво поинтересовалась, не желает ли он еще чего-нибудь, но Кольцов поблагодарил ее и поспешил домой.

Так все начиналось: чуть больше года назад, а теперь зловещий бизнес все больше и больше набирал обороты.

* * *

ЕФИМОВ. НАПИСАНО КАРАНДАШОМ НА ОБОРОТЕ МАШИНОПИСНЫХ ЧЕРНОВИКОВ.

А ведь я пью уже четвертый день… Боже мой, если бы вы только знали, как мне плохо! Но вряд ли с вами случалось нечто подобное — смешно даже допустить такую мысль! А вот со мною случается… И в последнее время — все чаще и чаще.