Ласковый убийца

Потом были немногочисленные посетители. Армик попросил Болтушко не пугать их своим растерзанным видом и отправил его в вагончик, а сам суетился около мангала, поджаривая шашлыки.

Постепенно жара спала, и воздух начал остывать. Он стал не такой плотный и не такой прозрачный — близились сумерки.

И вот — со стороны дороги послышалось стрекотание, и показался светло-салатовый "Мерседес" — большой, старый. Он отчаянно коптил и распространял вокруг себя запах отработанной солярки.

Армик весь как-то подобрался и толкнул Алексея Борисовича:

— Смотри, это он, Артур!

Болтушко еще раз ощупал лицо и приготовился к конструктивному диалогу.

* * *

Из «Мерседеса» вылез небольшого росточка паренек в черных джинсах, черной рубашке и солнцезащитных очках. Был он, естественно, коротко стрижен, и постоянно презрительно улыбался. При ходьбе старательно кривил ноги и втягивал голову в плечи. Руки его неподвижно свисали вдоль щуплого туловища. Он поминутно сплевывал и нервно дергал бровями.

Его "железный конь" был одного возраста с хозяином, но Артур относился к нему без должного уважения. В частности, он очень сильно хлопнул дверью, иначе она не хотела закрываться.

Стуча каблуками, Артур пошел по направлению к кафе. Через несколько минут он вышел оттуда и, сплюнув прямо на крыльцо, зашагал к Армику. Тот засуетился, стал выкладывать на одноразовую картонную тарелочку лучшие куски шашлыка.

Болтушко постарался придать своему облику максимально возможную — насколько позволял его внешний вид — солидность.

Артур подошел и уселся на длинную скамью под навесом. Армик поставил перед ним тарелку с ароматным мясом. Артур принюхался, брезгливо скривился и, подцепив пальцами кусок покрупнее, отправил его в рот. Пожевал. Проглотил, издав при этом какой-то булькающий звук. Потом спросил:

— Ну как тут? Все нормально?

— Да, да. Все спокойно, — ответил Армик.

— Никто не наезжает? — угрюмо продолжал Артур.

— Нет, все в порядке.

Артур съел еще кусок.

— А это кто такой? — он ткнул пальцами в Болтушко.

— Да это, понимаешь, человек один. Беда у него случилась, — начал рассказывать Армик. — Избили тут его, понимаешь?

— Ну и что? — Артур рыгнул. — А я здесь при чем?

Алексей Борисович понял, что настало время вступить в разговор.

— Артур, ты мне не поможешь? — мягко произнес Болтушко. — Мне надо найти мальчика, Колю, который тут рыбой торгует.

Артур уставился на Алексея Борисовича.

— Зачем? Ты что, свидетелей ищешь?

— Да нет. Он мог взять одну вещь…

— Какую вещь?

— Ну… Видеокамеру.

— Да?! — Артур отодвинул тарелку. — А за базар ответишь? Ты что ему, дело шьешь? Ты отвечаешь, что это он твою камеру поднял?

— Нет, я не видел, но больше некому… — пытался объяснить Болтушко, но Артура понесло.

— Ты что, совсем о…ел? Ты меня стукачом заделать хочешь, да? Да таких, как ты, на зоне петушат, понял? Нет, ты понял меня, козел? — наседал он.

— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал Болтушко, пытаясь успокоить Артура.

— Да хули мне твое "ладно"? Вали отсюда, и чтобы я тебя больше здесь не видел! Понял? А не то — вообще п…ец тебе! Так отметелю — жить не будешь! Понял?

Болтушко молча кивал. Артур встал, сплюнул под ноги и пошел к машине.

После нескольких попыток "Мерседес" завелся, выпустил столб черного дыма и, степенно покачиваясь, тронулся с места.

Армик развел руками: извини, мол, больше ничем помочь не могу.

Болтушко кивнул в ответ:

— Не очень любезный молодой человек, — постоял немного в задумчивости. — Спасибо тебе, Армик, за помощь, — развернулся и пошел к машине.

Он завел свою "шестерку", надел темные очки, хоть и сгущались сумерки — ехать-то предстояло без лобового стекла, будет всякая дрянь лететь в глаза — включил фары и покатился назад, в Москву.

И вроде бы ничего хорошего этот день не принес, но все равно Алексей Борисович чувствовал себя немного героем. И, надо сказать, не без оснований. И ему было от этого чуточку легче.

* * *

РЕМИЗОВ.

Ну вот и все. Выходные подходили к концу. Еще несколько часов — и настанет понедельник, первый рабочий день. Ремизова это очень радовало.

В воскресенье после обеда он вооружился ведром, тряпками и пошел мыть машину. Настроение настроением, а машина всегда должна блестеть — примерно как ботинки.

Он сунул пейджер в карман и вышел из подъезда.

Гаража у него не было, да он и не нужен: кто позарится на старую "восьмерку"? В любое время года машина стояла прямо перед домом: из окна кухни ее было хорошо видно. Ремизов занимался ремонтом сам — ему нравилось все делать самому, потому что всякое умение — это дополнительная степень свободы. Летом он потихонечку "перебирал" ее, заменяя изношенные детали новыми — это позволяло разнести траты во времени; а зимой — приходилось ездить в автосервис неподалеку от дома; но там брали недорого и делали хорошо.

Ремизов поставил ведро с водой на асфальт и открыл машину. Сначала надо убраться внутри: протереть пыль, помыть коврики, поправить чехлы на сиденьях.