Last secret (СИ)

— Дура, — тихо произношу я, прижимая к своей груди, отчаянно обхватывая руками. — Я все решу. Никто ничего не узнает. Если нужно, я сам их всех убью. Своими руками.

Ее тело сотрясается от рыданий в моих руках. Мучительных, надрывных. Никогда она так не плакала. Здравый смысл говорит о том, что я должен избавиться от нее, как от бомбы замедленного действия, обезопасить себя и свою семью, сохранить репутацию имени Бэллов любым путем. Но сердце, обливающееся кровью в ответ на каждый горестный всхлип, срывающийся с ее губ, не позволяет мне прислушаться к рассудку. И я понимаю одну простую истину, что эта женщина нужна мне больше, чем карьера, власть, и прочие атрибуты красивой жизни. Все, что меня волнует в данный момент — это горькие бесконечные слезы Реджины, насквозь пропитавшие мою домашнюю футболку. И все, чего я хочу — это найти способ утешить ее.

— Мы справимся с этим, Джина. Справимся, — шепчу я, опускаясь вместе с ней на диван и качая в своих руках, словно маленького ребенка. Испытав такой мощный моральный и эмоциональный стресс, Джина почти сразу вырубается, даже во сне продолжая всхлипывать. Я поднимаю ее на руки и отношу в спальню, где накрыв одеялом, всю ночь без сна сижу рядом, пропуская ее шелковистые волосы сквозь свои пальцы, и пытаясь понять, как спасти ситуацию малой кровью.

И я почти прихожу к самому оптимальному варианту уже под утро, когда Реджина снова начинает беспокойно метаться по кровати. Она хрипит, словно ей не хватает воздуха, бьет ногами, сбивая вниз одеяло. Я кладу ладонь на ее пылающий лоб, покрытый холодной испариной.

— Джина, успокойся. Это сон, — мягко говорю я, пытаясь удержать ее на месте, но она впивается ногтями в мои запасться, словно пытаясь сражаться со мной.

— Нет. Не надо. Оставь меня в покое, — кричит она с отчаяньем, разрывающим мое сердце. Ей и раньше часто снились кошмары, но никогда еще она не билась так сильно.

— Ты в безопасности, — шепчу я, наклоняясь к ее лицу. Я боюсь действовать активнее, чтобы не напугать еще больше. Мягко глажу ее по щекам, но от этого она еще сильнее сопротивляется.

— Прошу тебя, Рэнделл, отпусти меня, — надорвано поизносит ее голос, заставляя меня оцепенеть. Я застываю, невидящим взглядом глядя на бьющуюся в объятиях ночного кошмара жену.

Рэнделл…

Я знаю только одного человека с этим именем.

Рэнделл Перриш. Его имя не произносят даже шепотом. Враг, которого нельзя убить.

Я не верю в совпадения.

Я знаю, кто она. Моя жена…

Роза Перриша.

Десятки попыток, закончившиеся трагедией.

Ее я даже не заподозрил.

Почему?

Боль простреливает сердце, делая меня на несколько минут невосприимчивым к внешнему миру. Вчера она разрушила меня, а сегодня убила окончательно.

[Реджина ]

Меня разбудил настойчивый взгляд, прикованный ко моему лицу. Странное ощущение. Одна часть меня уже бодрствовала, а другая… другая боялась просыпаться. Я не знаю, что скажу, когда посмотрю в глаза человеку, который, возможно, не сомкнул глаз за эту ночь, и у меня больше нет в арсенале оправданий и объяснений. Если Нейтон примет решение вычеркнуть меня из своей жизни и лишить дочери, то я не смогу его остановить. Что бы я сейчас ни сказала и ни сделала, это не поможет перечеркнуть годы лжи, в которую я заставила его окунуться. Я не имела права. И Нейтон абсолютно правомерен выбрать для меня любое наказание. Я знала, в глубине души знала, что карточный домик, которым был наш брак, рано или поздно рассыплется, стоит ему узнать хотя бы часть правды. И я жила в страхе, каждый день, каждую минуту.

Я не имела права.

Не имела права входить в его жизнь и тащить в нее скелеты своего прошлого. Я ходячая угроза для его карьеры, для репутации его семьи и собственной дочери. Почему я пошла на риск? Почему согласилась выйти за него замуж? Мне стоило уехать и растить дочь одной. Но что я могла дать ей, какое будущее предложить? Я слишком хорошо знаю, что такое нищета, голод безысходность. На первое время мне бы хватило денег от продажи машины и квартиры, купленными в оплату моих услуг Перришем. Или я могла бы вложить вырученные средства в банк под проценты, где они сейчас и лежат, или открыть собственный бизнес. Я все это могла сделать… но как всегда выбрала легкий путь, а точнее тот путь, на который меня подтолкнул, и, не побоюсь этого слова, запрограммировал Рэнделл Перриш. Что бы он предпринял, прими я другое решение?

И в том, и в ином случае меня бы ждал крах. Как бы я ни карабкалась из болота, в котором родилась и барахталась, пытаясь достичь берега, он бы столкнул меня обратно.

Я была счастлива последние годы, настолько, насколько могла, испытывая постоянный страх потерять то, что имею. Могу ли я теперь жалеть об этом?