Last secret (СИ)

Итан станет еще одним скелетом в моем шкафу, случайным сексом, который случался в жизни почти каждой девушки, просто не многие хотят признаваться в этом. Мне не стыдно. Мне хорошо. И хорошо настолько, что страшно.

Мне стоило выйти из такси и раствориться в сумраке ночного города, или послать Итана еще в клубе, когда он схватил меня за руку. И мне точно не нужно было ехать к нему и домой, в квартиру холостяка, где все кричит о его одиночестве. Он далеко не беден, живет в центре и у него ванная больше, чем вся моя квартира, но сейчас это не имеет никакого значения. Я не ищу спонсора. Мне нужен только секс и живые настоящие эмоции. На одну ночь, прежде, чем я вернусь в свой кукольный домик. Он набрасывается на меня, едва закрывается входная дверь, распластывает по стене, снимая, а точнее срывая с меня блузку. Я пытаюсь нашарить выключатель, чтобы погасить свет. Не хочу лишних вопросов, но Итан неуловимым жестом перехватывает мое запястье, и впивается в меня одержимым, жадным взглядом.

— Нет. Я хочу видеть тебя, — сипло шепчет он, и я сглатываю, чувствуя себя обезоруженный под натиском его глаз. Он умопомрачительно красив, но далеко не первый смазливый мальчик в моей постели. Однако, я не хочу... Не хочу чего?

Какая разница? Он никогда меня больше не увидит. Закрываю глаза, откидывая голову назад, подставляя шею его горячим поцелуям, которые оставят на моей чувствительной коже немало следов. Плевать. Он срывает зубами пуговицы на блузке. Нет ни единой мысли остановить его. Но я знаю, что Итан и сам остановится. Они все останавливаются в тот момент, когда видят мое тело обнаженным.

И оказываюсь права. Тяжелое дыхание парня переходит в хриплое восклицание, когда он стаскивает с меня клочки растерзанной блузки. Его руки, которые только что до боли сжимали меня, впечатывая в стену, с неожиданной осторожностью касаются моей кожи на ключицах, и ниже, по плечам, груди, нижней части живота.

— Что это? Они временные? — спрашивает он, заглядывая мне в глаза. Я отрицательно качаю головой, замечая вспыхнувшее недоумение на лице Итана. Они все спрашивают. Никто еще не промолчал.

— Зачем? Так много, Алисия… — он скользит взглядом по рисункам моих татуировок, разбросанных по всему телу. Это та причина, по котрой я всегда ношу закрытую одежду. Не все грехи юности можно так легко спрятать.

— Я сделала их, когда умерла моя мать, — произношу я. Он первый, кому я говорю о своем прошлом. Случайный любовник, как случайный попутчик. Мысль о том, что вы никогда больше не пересечетесь, развязывает язык. Однако с другими мне не хотелось делиться столь личными вещами. Задание Саймона вымотало меня, сделав чувствительной, уязвимой, дерганной. Я сказала о матери не потому что ищу сочувствия. Здесь что-то другое. В нем есть что-то другое, похожее на меня, то, чего не было в других парнях, с которыми я спала. Итан моргает, облизывая пересохшие губы, его взгляд перемещается вверх, в сторону, потом снова на меня. Неужели я спугнула горячего мачо своими откровениями? Никто не любит болтающих и жалующихся женщин. Хреновая прелюдия к новой порции секса. Итан накрывает ладонью мою грудь, мягко сжимая. Нежность не то, что мне сейчас нужно.

— Наверное, это очень больно, — произнес он тихо. И мне кажется, что я все-таки слышу сочувствие в его голосе. — Ты не обязана рассказывать. Я просто спросил временные ли они.

— Год. Мой любовник набивал их мне целый год. У него неплохо получилось, правда? Двенадцать месяцев. Ровно столько времени понадобилось, чтобы я смогла начать жить дальше.

— Тебе стало легче? — ненавязчиво спрашивает он. Вопрос звучит поразительно естественно. Почему мне так легко с ним?

— Нет, — слабая улыбка касается моих губ, когда я качаю головой. Мои пальцы скользят по точеным скулам парням, очерчивая контур его губ. — Боль никогда не дарит облегчения. Только новую боль. — Тянусь к нему, почти касаюсь губами. — Поцелуешь меня или отправишь домой?

— Я похож на сумасшедшего? — выгнув бровь, с волнующей улыбкой спрашивает Итан, прежде чем наброситься на меня снова.

То, что случилось между нами в машине, оказывается, было лишь репетицией к настоящему действию. Мы потеряли счет времени и чувство пространства, сошли с ума, словно утром нас ждал судный день и использовали каждую свободную минуту.

Выматывающий, жаркий и неистовый марафон закончился, когда солнечные лучи начали неуверенно ползти по графитовому напольному покрытию в спальне, где мы яростно совокуплялась в позе, которую только что изобрели, и так и вырубились, не расплетая рук и ног, обессиленные, отключившись прямо в процессе, полностью исчерпав возможности своих слипшихся тел.

Но первое, что я увидела, разлепив через несколько часов своих глаза, была пресловутая чашка горячего кофе. Кофе из Африки, как он обещал.

Мне бы отказаться, встать и уйти. Сделать все так, как привыкла. Но звенья невидимой цепи дрогнули, натянувшись, когда я совершила очередной неверный шаг.