Ласточка для Дюймовочки

– Правда? Сейчас посмотрим… – встала и пошла торопливо в их сторону Анна Васильевна. – Ну-ка, ну-ка…

Склонившись над Дашиной тетрадью и пробежав глазами по аккуратным строчкам решения, она слегка тронула Дашу за плечо и проговорила, улыбнувшись:

– Ну что ж, девочки, хорошо! Пусть будет все по справедливости. Новенькой я тоже ставлю пятерку. Напомни мне свою фамилию, я забыла…

– Мне не надо пятерку. Спасибо, – холодно произнесла Даша.

– Почему? – вытаращив глаза от удивления, на ходу обернулась к ней Анна Васильевна. – Почему не надо?

– Потому что это неправильно. Не должно быть так, – спокойно пояснила Даша.

– Почему? – снова повторила Анна Васильевна заинтересованно.

– А это логике вещей противоречит. Той логике, что лучший уже по определению должен быть только один. Если лучший – значит, единственный.

– Но ты же решила, я видела… – повернув к ней голову, тихо проговорила умная и беременная Наташа Егорова. – И кто лучше, кто хуже, тут вовсе ни при чем. Тут дело только в быстроте реакции…

– О! Егорова сейчас нам про быстроту реакции будет рассказывать, слушайте все! – весело-бодренько прозвучал из задних рядов тот же смешливый голосок. – Давай, Егорова, научи, а то наши чувихи от тебя по быстроте этой на порядок отстали!

Даша не выдержала и резко обернулась, чтоб посмотреть наконец на обладателя этого противного зловредного голоска. Впрочем, как и ожидалось, ничего интересного она там не увидела. Ничего такого особенного. Типичный маленький востроносый доходяжка с покушением на крутой ультрамодный прикид, купленный мамкой на последние зарплатные деньги на местном рынке. Такие, наверное, в каждом классе есть. С комплексом Наполеона. И правильно эта гордо-беременная Наташа делает, что не реагирует на его глупые выпады. А впрочем, ей-то до всего этого какое дело? Пусть не реагирует, ее проблемы…

Пятерку Анна Васильевна в журнале ей все-таки поставила. А следующим уроком была литература. Проходили на уроке «Мастера и Маргариту», и Дашина душа, сидя в теле, немножко ныла и маялась от желания прекратить это безобразие. Потому что, как Даша искренне полагала, нельзя «Мастера и Маргариту» так вот наскоком «проходить». Ну что это за свинство, в самом деле, взять протоптаться так коллективно по любимому произведению! Его читать надо, а не маяться в занудном повторении за учителем «образов» и «смыслов». Да, плохо у них тут с преподаванием литературы, очень плохо…

Соседка ее тоже весь урок литературы проскучала. Сидела, напряженно выпрямив спину и обхватив под столом тонкими ручками свой живот. А один раз Даше послышалось, как она пискнула тихонько и чуть качнулась корпусом вперед и даже губу нижнюю прикусила. И Даша дернулась вслед за ней слегка, будто и через нее прошло неведомое ощущение боли-опасности. А что делать, задергаешься тут. И сама вот так же скоро будет пищать, да качаться, да губу себе прикусывать…

С последнего, шестого, урока Наташа ушла. Смылась удивительно незаметно, пока Даша занималась процессом ведения вынужденного вежливого диалога с желающими поближе с ней познакомиться. Таких желающих, впрочем, немного и отыскалось – пара скромных местных ботаников да несколько девчонок-простушек, весело и жадно ее разглядывающих. Остальной коллектив, который слегка покруче будет, к ней пока присматривался осторожно. Что ж, тоже понятное дело. Так присматриваются поначалу ко всем новеньким во всех школах, независимо от их социального и территориального положения. От Москвы, как поется в старой песне, до самых до окраин. С южных гор и до северных морей…

В общем, первый школьный день прошел для Даши относительно успешно. И школа оказалась терпимая, чистенькая такая. Ничего, жить можно. Вернее, пережить. А потом, мама права, она этот никчемный отрезочек жизни выкинет из себя и забудет все, что с ней здесь было. Да и вообще, не одна она такая, как оказалось! Значит, не такой уж и новостью сногсшибательной будет ее школьная беременность, спасибо за это Наташе Егоровой. Протоптала дорожку…

Домой Даша пошла неизведанной пока дорогой, чтоб подольше получилось. Что ей там делать-то, в убогих четырех стенах? Лучше уж пройтись, раз погода милостиво позволяет. Хотя и холодно, конечно, но зато свежо и звонко, и запахи всякие сырые-вкусные от земли идут. А вон в том дальнем скверике, наверное, и совсем хорошо…

– Даша! – вдруг услышала она за спиной слабый голосок и обернулась растерянно. Хм, никого… Кажется ей, что ли? Глюки начались? – Даша! Я здесь, на скамеечке! Помоги мне, пожалуйста!