Ласточка на запястье

В семь часов утра ещё было темно и холодно. Друзья осторожно поднимались по лестнице, освещая путь фонариком. Кириллу было предложено остаться внизу, посторожить, но тот решил пойти со всеми, заверив, что всё будет хорошо. Каждый их шаг эхом отбивался от стен. Шли молча, словно боясь спугнуть живших в башне призраков. Казалось, что стоит произнести лишь слово, и их тут же схватят за ноги призрачные руки и потянут за собой вниз. Только добравшись до двери и вскрыв её, они смогли перевести дух.

— Ненавижу такие лестницы. — Ангелина дотронулась рукой до голых стен. Побелка осыпалась на пол. — Фу!

Кирилл прошёл мимо неё, внимательно оглядывая перевернутый стол и шкаф в покосившимися полками. Призывая на помощь собственную память, Костянов прокручивал в голове неясные фрагменты, пытаясь вспомнить все максимально подробно и чётко. Сделать это здесь было куда проще. Пусть сердце и сжималось от одних только страшных воспоминания о том, как, будучи в каком-то странном состоянии, он лежал в этой комнате, безжизненными глазами смотря на психопата, пока силы окончательно не покинули его тело.

Парень подошёл к столу. Гриша помог ему отодвинуть его от стены. Вот то самое место, которое видел Кирилл, ещё будучи в создании. В памяти ясно предстал образ охранника, садящегося на корточки и залезающего под стол. Мужчина проводит пальцами по стене, что-то нажимает, и хорошо прикрытая побелкой дверка отрывается. Словно копируя движения охранника, парень сел возле того места и провёл руками по белой, на первый взгляд чистой стене. Подушечки пальцев нащупали неровность, и Кирилл нажал на неё, вдавливая внутрь до щелчка, а затем достал рукой до металлической дверки, покрытой сверху слоем штукатурки.

В небольшой, по форме напоминающей кирпич ямке виднелся корешок затёртого альбома. Костянов, вытащив из карманов куртки перчатки, надел их и только после этого вытащил сам альбом.

— Вот это да! — Зоя бросилась к Кириллу. — А там что-то еще есть?

Костянов оставил альбом на полу, а сам ещё раз пошарил рукой в тесной выемке. Пальцы нащупали снимок и конверт. В конверте оказались деньги. Много денег. Толстая пачка из купюр номиналом в пять тысяч рублей. На снимке сам охранник, прижимающий к себе внучку. Беременную внучку. Зоя, позабыв об осторожности, выхватила снимок из рук друга и внимательно осмотрела. Анна была на этом фото с большим животом. Сама улыбалась, словно её заставляли. Голубые печальные глаза, и она будто вот-вот заплачет.

— Говоришь, Олег её изнасиловал? — Гриша взглянул на Ангелину.

Та похолодевшими руками взяла из рук Зои снимок.

— Думаешь, это Олег отец ребёнка? — дрожащими голосом спросила она.

— Всё сходится. — кивнула головой Зоя. — Поэтому она и покончила с собой. Скорее всего, ей запретили делать аборт, и она родила, но справиться с этим было сложно. Сами подумайте. Смотреть на ребенка своего насильника.

Кирилл поднял с пола альбом. Он был старым, годов СССР. Бежевая поблекшая обложка, изображенная на ней бабочка. Листы сцеплены при помощи старой ленты. Осторожно, словно отрывая ящик Пандоры, Костянов открыл его, принявшись осматривать содержимое страниц.

— Помните, Наташа сказала, что над ней издевались?

Ребята, оставив фотографию Геле, подошли ближе к Кириллу, смотря тому через плечо на альбом.

— Кажется, теперь связь найдена. — Кирилл демонстративно провел пальцем по страшному коллажу.

На всем развороте были приклеены маленькие вырезки из школьных фотографий. Улыбающиеся лица школьников были густо перечёркнуты чёрным маркером. Были видны лишь глаза, которые Аня не замазала. Затаив дыхание, Кирилл перелистнул ещё одну страницу и тут же замер. Фотография их класса. Целая. Не обрезанная. Лишь уголок был порван. Все, кроме них самих и обведенных в кружок Дорофеевой, Маши и Олега, были густо перечёркнуты маркером.

— Но что это значит? — испуганно спросила Ангелина. — Почему? Если он зачеркивал своих жертв, то почему тут наши одноклассники?

— А ты что-то знаешь о наших одноклассниках? — спросил Кирилл шепотом. — Мы ведь год ни с кем не списывались. Даже в обще беседе никто не ответил кроме нас.

— Ну, они уехали в другие города. — дрожащим голосом ответила Ангелина. — Кто-то даже уехал в Москву. Да и если бы в таком масштабе кто-то умер, то задумались бы!

— Если умирают молодые люди в разных городах, то это никого задуматься не заставит, а в нашем городе расследовали только местные случаи.

— Какой кошмар. Неужели они все? — голос Ангелины дрогнул, и она заплакала. — Неужели они все мертвы?

— Но почему? — Кирилл вцепился пальцами в края бумаги. — Она же перевелась до того, как мы выпустились!

Гриша прижал к себе дрожащую Дорофееву. Она плакала и хватала ртом воздух, пытаясь избавиться от жжения в груди. Зоя, цветом лица напоминающая мел, продолжала смотреть на чудовищную находку. Мозг лихорадочно искал выход. Создание требовало срочно найти ответ. Расставить все по местам.

— Листай дальше. — попросила Зоя, вытаскивая свой телефон и заходя в общую беседу класса, где ещё сохранилась их переписка. — Давай!