Ласточка на запястье

Лебедев все никак не мог выбросить из головы разговор со Степаном Викторовичем. Его тяжёлый и страдающий взгляд, то, что он сказал по поводу своей внучки. Конечно, первое время он даже не воспоминал об этом. Нужно было как-то жить дальше, восстанавливаться морально. Да и все мысли крутились вокруг лежавшего без сознания друга. Они так сильно переживали за него, что все остальное временно отошло на задний план.

— Не напоминай! — Кирилла передёрнуло. — Самое страшное, считай, что было в моей жизни. Это так странно. У меня было такое чувство, что я не человек. Что я лишь третье лицо, наблюдающее за своей жизнью. Мне казалось, что…

— Кирилл! — Зоя прижалась к нему. Её куртка, что намокла из-за подтаявших снежинок, немного отрезвила его. — Это было в прошлом. В прошлом! Сейчас с тобой всё хорошо, и ты с нами!

— Может, не будем тогда говорить о таких вещах? — предложила Ангелина, но Кирилл покачал головой.

— Если это важно, то надо. В конце концов, что случилось с Аней? Почему он сделал всё это? Отец ничего не хочет говорить мне о том, что у него там происходит, а мать… Она просто начинает плакать. Знаю, что ему дали много лет в тюрьме, но что с нашим классным?

— На него нет доказательств. — Ангелина теребила в руках мокрую перчатку. — Понимаешь, Кирилл? Они не могут посадить его, пока не найдут что получше. А Степана Викторовича посадили, да.

— Он говорил о своей внучке Ане. — Гриша встал и принялся ходить туда-сюда по коридору. — Но как мы связаны с ней? Она казалась вполне счастливой и с жизнью не покончила.

— Аня… — Зоя задумчиво произнесла её имя. — Помню такую. Хорошая была. А ты, Ангелин, помнишь её?

Ребята развернулись в сторону Дорофеевой. Та резко побледнела, вцепившись в свою варежку словно в спасательный круг.

— Любимая, что с тобой? — удивился Гриша.

Он подошел к ней и сел рядом, заключив её руки в свои.

— Олег! — выдохнула Ангелина. — Мой брат изнасиловал её.

Дорофеева склонилась, опустив голову вниз, словно какая-то старуха. Жар опалил лицо, а на душе, наоборот, стало холодно. Ведь она всё знала. Она присутствовала при этом, но ничего не сказала. Промолчала. И вот теперь воспоминание об этом настигло, словно насмехаясь и напоминая о её трусости. Напоминая о том, что она не смогла поступить, как человек. Брат в какой-то степени был даже прав насчёт неё. Она сама была таким же плохим человеком, и просто не имела право в чем-либо винить его.

— Это объяснят, почему ты была в списке. — Зоя опустила глаза на кафель. — Если он знал, что ты видела.

— В каком списке?

— В списке тех, кто должен был умереть.

— Что?

— Так! — Кирилл спрыгнул с носилок и развернулся к товарищам. — Подумаем о том, что это могло всё значить. Аня. Она же уехала в другой город, да?

— Тем летом она навещала своего деда. — не поднимая глаза, ответила Ангелина.

Гриша не хотел видеть её такой расстроенной, поэтому крепче прижал девушку к себе. Кириллу и Зое даже неловко стало от этого зрелища.

— Если это так, то почему тогда Олега не было в списках? — Кирилл опасливо взглянул в сторону выхода из коридора, откуда доносились звуки чужого разговора. — Он бы наверняка записал бы в первую очередь того, кто сделал с его внучкой такое.

— А что с другими? Антон, например? Или Данил? Что другие-то сделали? — Зоя спрыгнула с носилок. — Нужно узнать у этой Ани, что вообще к чему. Может, тогда откроется правда обо всем.

Ангелина всхлипнула. Гриша нежно погладил её по плечу. Разговор неподалеку становился все громче, и вот из-за угла вышла медсестра в компании какого-то мужчины.

— Давайте подумаем об этом после нового года? — предложила Зоя, снова напяливая на себя шапку. — Сейчас нас, скорее всего, выгонять будут.

Гриша отдал Кириллу пакет, наполненный продуктами. Немного фруктов, две шоколадки и бутылка колы. Ангелина подошла к Зое, и, уперевшись лицом в её мягкий капюшон, спросила:

— Я уродина, да?

— Может, раньше я бы так и охарактеризовала тебя. — призналась Зоя, поглаживая подругу по голове. — Но сейчас могу сказать, что это не так. Ты просто была слаба, но это не значит, что сейчас ты не можешь быть сильной.

— Так, давайте быстрее. — заторопился Кирилл, подгоняя друзей к выходу.

Уже у дверей Зоя крепко обняла Костянова, прошептав ему на ухо:

— Выздоравливай побыстрее. Нас ещё ждёт первый концерт группы «Апрельские ласточки»!

Глава 24

Новогодняя кутерьма была для Егора Александровича чем-то вроде балагана без особой причины. Этот новый год был первым в его жизни праздником, который он решил провести в одиночестве. Накануне он купил себе бутылку дорогого вина, взял мандаринов и нашёл хороший фильм ужасов. Пока люди суетились, скупая все, что надо и не надо, готовясь к сегодняшнему вечеру, мужчина спокойно шёл по заснеженной улице. Уже представлял, как сладко и спокойно проведёт этот праздник.

— Ну же! Ай, чего так тяжело?