Ласточка

— Ты что это, — засмеялась она, — уже в сыщики начинаешь готовиться?

— Да нет, я просто так… — пробормотал Ваня.

Но Маша подошла к нему, запустила руки в его волосы и подняла его голову. Ваня смотрел на неё совсем растерянно.

— Что случилось, мальчик? О чём ты? — спросила она ласково.

— А ты… скажешь мне правду?..

— Скажу. О чём ты?

— Маша! Мне всегда очень скучно без тебя… И я всегда жду у окна, когда ты придёшь… И вот я заметил… Ведь дорога из города идёт слева, а ты каждый раз — каждый раз! — приходишь справа… Значит, не из города?

— Ну, сыщик, он сыщик и есть! — снова засмеялась Маша. — Верно, справа прихожу. Потому что из города всегда иду на завод, а потом уж домой.

— А зачем тебе на завод?

— На заводе, в старом бараке, тётин крестничек живёт, рабочий. Тётя ему каждый раз гостинец посылает. А мне три версты крюку сделать не трудно.

— А-а… — разочарованно протянул Ваня.

— Эх ты, сыщик! — смеялась Маша. — Слушай, а что же ты теперь читать будешь? Кончились книги-то в том шкафу. Хочешь, я тебе книжек принесу?

— Ты? Откуда?

— А я прошлое воскресенье у тёти свою корзину разобрала. Она у меня неразобранная стояла, как я из Питера приехала. А там три книжки. Маленькие графы оставили, когда уезжали, а я подобрала.

— А интересные?

— А кто же их знает! Мне читать и там было некогда.

— Принеси!

* * *

«Хижина дяди Тома»… «Андрей Кожухов»… «Овод»… Когда последняя из этих книжек была прочитана Ваней, подробно рассказана Маше и вместе обсуждена, Маша задумчиво сказала:

— Какие похожие книжки-то!..

— Похожие?.. — удивился Ваня. — Потому что все с приключениями, думаешь?

— Нет. А во всех — про одно.

— Что ты! Совсем про разное!

— Про одно! — упрямо повторила Маша. — Про неправду людскую… Про несправедливость… Да про людей, что правды добиваются… По-моему, похожие, а по-твоему, — как?

Ваня крепко задумался. И он сам не понимал, почему, но чувствовал себя всё более и более чужим в дядином доме.

* * *

Ване пошёл уже пятнадцатый год, когда он тяжело заболел корью. В сильном жару, приходя в сознание, он всегда видел около своего изголовья Машу, заботливую, встревоженную. А как-то, очнувшись, он услышал над собой взволнованный голос дяди Кузьмы:

— Как хотите, доктор, а вылечите парня. Денег не пожалею. Поймите, ведь коли помрёт, — мне беда! Родственников больше у меня нет, а помощник в деле вот как нужен! На то Ваньку и растил. Что же, прикажете чужого в дом брать? Этак оберут меня как липку. Ваньку мне вылечите, в долгу не останусь…

Иногда днём, когда Маша бывала занята внизу, около Вани сидела Адель Львовна с книгой. Ваня открывал глаза, глядел на неё минуту и снова впадал в забытьё. А потом, вновь придя в себя, видел вместо тётки Машу с шитьём или с вязаньем в руках.

— Маша… — шептал он радостно. — Это ты тут?

— Я, мой мальчик! Лежи, лежи спокойно, доктор не велел говорить с тобой.

— А ты не уходи…

Выздоровление шло медленно. Жар уже спадал, и сознание полностью вернулось к Ване. Но был он ещё очень слаб.

Однажды он проснулся ночью и открыл глаза. Маша сидела в кресле у стола и читала. Перед ней горела свеча, загороженная от его кровати ширмой, и бросала яркий свет на Машино лицо. Ваня в первый раз увидел её читающей и стал с любопытством наблюдать за ней. Было ясно, что книга интересная, — глаза Маши быстро скользили по строчкам, она то слегка улыбалась, то удивлённо приподнимала брови, то становилась серьёзной. Ваня снова закрыл глаза, но ему не спалось. Должно быть, опять начинался жар, — его лихорадило, кружилась голова, а мысли бежали в голове стремительно, обгоняя одна другую, и он никак не мог поймать какую-то одну, какую-то главную, очень важную…

Он услышал, как Маша перевернула страницу и зашевелилась в кресле, видимо удобнее усаживаясь. Ваня открыл глаза. Да, Маша пересела. Она уже не держала книгу на коленях, а поставила её перед собой на столе, продолжая читать с увлечением. Свечка освещала теперь не только лицо Маши, но и обложку книги в твёрдом красном переплёте. Да это же… это же та самая книга, которую днём читала у него Адель Львовна и оставила на столе! Французский роман!..

Ваня чуть не вскрикнул и снова зажмурился. Нет, это, верно, сон… или снова бред… не может же этого быть! Но когда он вновь открыл глаза, Маша всё так же, с явным интересом, быстро читала французскую книгу!