"Ласточки" над фронтом

Кончилась война. И мы могли, наконец, вспомнить о том, что мы - женщины и имеем право на свое негромкое человеческое счастье - свой дом, для уюта которого не жаль забот, семья, любимый человек рядом. Счастье, о котором мечталось, которое трудно было себе представить во фронтовой землянке. И наверное, каждой женщине-воину, ставшей женой воина, думалось о том, что теперь долгожданный конец всем разлукам...

Но у Саши Хорошиловой разлуки еще не кончились. Сергей Архангельский, ее муж, остался служить в армии. Быть рядом с ним - счастье, но посвятить себя только тихим семейным радостям для Саши было мало. И потому пришлось снова разлучиться - она едет в Москву продолжать учебу в педагогическом институте, учебу, прерванную на четыре года войной.

"Встретил нас институт, вопреки ожиданию, плохо, - писала она в письме. - Как оказалось, был приказ о нашем отчислении в связи с неявкой в институт. Нас не хотели принимать обратно. Ректором был уже другой человек. И секретарь парткома прежний уже не работал. Мы доказали ошибочность приказа. Приняли и дали общежитие. Второй раз пришлось сразиться по поводу стипендии. Сказали, что наши зачетные книжки потеряны и в отличниках мы не числимся, а стипендию давали только им. Но мы заставили книжки найти. Все встало на свои места. Мы стали в полном смысле слова грызть гранит науки, так соскучились по учебе. За один год я сдала за третий и четвертый курс. Окончила институт досрочно, диплом с отличием получила..."

После демобилизации Архангельские поселились в Кузнецке Пензенской области. Александра Владимировна преподавала историю в средней школе и удивляла коллег тем, что стала очень серьезно изучать политэкономию.

- Все дело, наверно, в том, - рассказывала она позже, - что, сдавая экстерном в институте, я не читала "Капитал". Решила разобраться. Пока осилила, увлеклась. Да вот попробуйте сами на досуге перечитать ленинские работы. Не для экзамена - просто для себя. Перечитайте, например, "Что делать?" Испытываешь наслаждение от стиля, от глубины доказательств.

Работала, училась одновременно, тем временем росла семья. Было ли трудно? Конечно. Заканчивала институт - родилась дочка Лариса. Здесь, в Кузнецке, родился сын. И вот - муж допоздна на службе, дочку после детсада негде оставить, а в яслях ждет маму нетерпеливый Вовка. Сможет ли молодая учительница истории совмещать свою основную работу и общественную (Александру Владимировну избрали секретарем школьной партийной организации) с научным трудом? Смогла, все смогла. А мало ли женщин, для которых дом и семья стали преградой на пути к мечте? Мало ли тех, кто оставил учебу, потому что семейные заботы связали по рукам и ногам, и кто потом лишь вздыхал, делая нелюбимую работу и вспоминая то, о чем мечталось смолоду?

Но нет, у Александры Владимировны был иной характер, а судьбе словно нравилось испытывать его на крепость. Она уже сдала кандидатский минимум и поступила в аспирантуру, когда серьезно заболел муж - война напомнила о себе. В Куйбышеве, где в это время жили Архангельские, в маленькой тесной комнатке у постели больно; о мужа Александра Владимировна продолжала заниматься научной работой и в то же время была и сиделкой, и хозяйкой, и матерью двух детей. А под сердцем бился уже третий.

В медицинском, где Архангельская преподавала политэкономию, ей предложили отложить защиту.

- Отложить? - улыбнулась Саша. - Да ни за что! Буду защищать даже в роддоме, если оппоненты согласятся туда прийти.

Через два месяца после защиты родился Мишка.

Наверно, можно успокоиться - дружная семья, трое детей, любимое дело. Только не тот характер, чтобы остановиться. Началась работа над докторской диссертацией. Еще напряженнее стал ритм жизни - подъем не в 7, а в 6.30. Зарядка, холодный душ. Рассчитано все до минуты - дети растут и забот прибавляется. На столе у мамы рядом с ее конспектами - детские тетради и дневники, пишущая машинка, которую иной раз сменяет швейная.

- Как ты все успевала, Саша?

- Все, наверно, никогда и не успевала, - смеется по обыкновению она в ответ. - Главное, люди всегда хорошие рядом были. Помню, жили в коммунальной квартире. Позвонишь соседке и просишь помочь Володьке суп разогреть. Она и разогреет, и в тарелки им нальет. Это ведь с какой стороны смотреть - легко или трудно. Трудно, конечно, жизнь наша семейная после войны начиналась. Приехали к свекрови с огромным чемоданом, а в нем - сапоги мои да котелок. И легко потому, что Сережа все время был рядом со мной. Детей мы растили сами, без бабушек. И Сережа всегда помогал, а ведь сам тоже все время учился после войны школу окончил, потом институт, кандидатскую защитил. Даже неправильно говорить - помогал. У нас просто все общее было, все заботы, все-все. А в этом главное семейное счастье...