Ласточкино гнездо

– Я пошел по длинному темноватому коридору, с рядом комнат, расположенных направо и налево, останавливаясь около каждой двери и принюхиваясь. Наконец, в самом конце коридора свернул в узкий закуток, с почти неприметной старенькой дверью без номера. Из под щели у пола, наружу, проникал тусклый мерцающий свет. Сначала я хотел ворваться в комнату, и скрутить Дягилева, не дав ему опомниться, но потом передумал и решил сперва осмотреться. Тихонько открыл дверь и словно попал в древнюю лабораторию алхимика, так мне показалось. Потолки в этой комнате очень высокие, вдоль стен тянулись открытые шкафы с полками от пола до самого потолка, заставленные бесчисленными пузырьками, ретортами, бутылочками и бутылями. На стульях и полу лежали потрепанные книги. На столе, за которым спиной ко мне сидел Дяглев, стояло несколько спиртовок и более мощных горелок с трепещущими язычками синего пламени. Согнувшись над большим тазом с синеватой жидкостью, он сосредоточенно возился с темно-коричневыми одинаковыми пузырьками, на которых красовались бирки с надписями. Он брал один из них, отвинчивал крышку и вливал несколько капель содержимого в большой тазик, громко отсчитывая их количество. Затем осторожно закрывал крышечку и брал другой пузырек, проделывая то же самое, постоянно сверяясь с записями в тетради, которая лежала рядом на столе

Услышав мои шаги, он оглянулся и вскочил с места. Тетрадь упала на пол, а один пузырек, который он нечаянно задел, упал на пол. Жидкость, пролившись на паркет, зашипела и тут же испарилась. Я едва мог дышать, в горле стоял ком, а глаза заволокла пелена. Мне пришлось сказать ему, что его матери нужна помощь, ей стало плохо от угарного газа, и наш «сынок» рванул вперед меня. Мне удалось опередить его только на лестнице. Вот все.

– Да, – покачал головой Нестеров, – наводит на размышления. Красиво ты умеешь описывать события, Максим Константинович, красочно! И какие из этого можно сделать выводы? – Полковник повернулся ко мне

– Я думаю, – начал я размышлять, – он продолжил работу, которую проводил в школе.

– За столько лет, думаешь, он ее не закончил?

– Не знаю, скорее всего, такие опыты ставятся годами…

– Предположим, – почесал затылок полковник, – но мне не дает покоя одна мысль – что если эти опыты, наш ученый проводил над жертвами, постояльцами отеля? Например, подливал им что-нибудь в пищу или напитки? Он легко мог это сделать. Что за вещество он готовил в своей средневековой… – он фыркнул, глянув на Макса, – лаборатории алхимика?

– А что говорят по этому поводу наши эксперты? – Спросил я, потрясая папкой.

– Читай! – Антон Петрович указал мне на «дело». – Все у тебя в руках. Читай.

– Новое вещество, неизвестное науке, – начал я, – способное вызвать галлюцинации. Быстро испаряется, не оставляя следов. Для детального исследования потребуется больше времени и консультации специалистов в области химии.

– Я понимаю это так, – прервал меня полковник, – наш химик изобрел новое, опасное и ядовитое вещество, и опробовал его действие на школьниках. Возможно, так совпало, или совершенно случайно, он превысил дозу и дети погибли. А ограбление подвернулось как нельзя более кстати… Ну, это мы узнаем от оперов, которые сейчас работают в моем кабинете. Аааа, вот и они.

В дверях показались следователи.

– Как дела? – Спросил я. – Удалось собрать пазл?

– Да, мы все прояснили. – Ответил Безручко. – Спасибо коллеги. Картина полностью ясна.

– Ну так поделитесь с нами своими открытиями! – Нестеров указал на стулья. – Рассаживайтесь. А мы вас внимательно слушаем. Только покороче, самую суть.

Безручко налил воду в руку и смочил затылок

– Старею, – с сожалением протянул он, – устаю.

– Не удивительно, – вступился за своего босса его коллега, – допрос этой дамочки вымотал нас до предела. Эта стерва – крепкий орешек. Ее цинизму и жестокости позавидовали бы в гестапо…

– Не перебивай, Ушаков, – вспыхнул Безручко, – я вполне могу сам ответить за себя.

– Извините, полковник!