Ласточкино гнездо

Мумия. Мне приятно, что ты – аккуратная. А то ведь наши девочки часто забывают с долгами рассчитаться – вернуть должки старой Мумии. И если б я жила лишь на те гроши, что мне платят в театре, давно бы уж ноги протянула. Но, слава богу, у меня хорошая пенсия. Комитет Государственной безопасности не скупится, чтобы скрасить старость своим заслуженным ветеранам. Да, чтоб не забыть. А то у меня склероз: иду в магазин за сахаром, а приношу соль. Запомни важнейший урок, который я извлекла из своей практики. Да к сожалению, постфактум. Ты уж, если хватит ума, постарайся воспользоваться моим советом. Боже тебя упаси повторить мою ошибку. Трагическую ошибку. Я, ступив на эту… стезю, стала жадно вкушать все блага жизни, свалившиеся на меня. Дорогие наряды, кутежи в ресторанах, делила ложе с каждым, кто мог покрыть мои расходы… И упустила главное… ради чего и стоит жить… Свой талант… актерскую карьеру. Потеряла голос, я ведь пела… по мемуарам моих современников, божественно. Сильва! Марица! Баядера! Веселая вдова! (Запевает безголосо.) Частица черта в нас… (Заходится прокуренным кашлем.) Сделай карьеру. Возьми реванш за меня. Ах, какие перед тобой возможности! Какая перспектива! С места в карьер – главная роль, да еще в таком фильме… совместном с заграницей! Головокружительно!

Лидия. Рано… преждевременно ликовать. Я суеверная. Меня еще должны утвердить на эту роль.

Мумия. А это – не твоя забота. Помни: тебя допустили к сладкому пирогу, куда тянутся так много алчных ртов. Толкаться локтями, оттирать конкурентов тебе не придется. Это сделаем мы. А ты, не будь дурой, не глотай, не жуя… не подавись с голодухи. Действуй с умом. Строй карьеру, делай себе имя. Стань великой актрисой. Чтоб не только я… но и Анатолий Васильевич были бы счастливы сохранить твое расположение и уж никак не отважились напомнить тебе, что начинала ты свой блистательный путь со скромной «ласточки».

Лидия. Мне страшно, Нина Ивановна.

Мумия. Бояться абсолютно нечего. Тебя страхуем мы. Лучшей страховой компании нет в мире. Это и наши противники признают. Ты – в надежных руках. Теперь только сама не плошай.

Все в мире – фетиш, мыльный пузырь. Кроме вершин творчества, сияющего Олимпа, куда открывается доступ лишь избранным, достойным королевских почестей. Стань царицей экрана! Не потеряй головы.

Будь равнодушна к богатству, к лести, к пустым похвалам. Не дай своей головушке закружиться от сладкого внимания мужчин и… У меня их было… сотнями могу насчитать. А что помню? Даже лица стерлись из памяти. Подай мне с тумбочки альбом.

На тумбочке из темного дерева стоял допотопный граммофон, развернув, как зев огромного цветка, серебристый раструб рупора. Внизу лежали горкой пыльные бархатные альбомы.

Мумия, надев очки, листает альбом. Лидия перегнулась через стол, чтобы видеть. На пожелтевших фотографиях – юная Мумия, то в роли амазонки на коне, то на поляне в купальном костюме тех времен, то за ресторанным столиком. И на каждом снимке ее окружают мужчины-полуголые, в военных мундирах, в вечерних смокингах, верхом на лошадях, в открытых автомобилях.

Мумия (смеясь). Одни туловища… ни одного лица… Всадники без головы.

Действительно, почти у всех мужчин, окружавших на фотографиях Мумию, вместо голов были белые кружки. Головы аккуратно вырезаны. Остались лишь тела.

Мумия. Знаменитые летчики… дипломаты… министры… тогда их называли народными комиссарами… Имен не упомню. Пришлось в свое время вычеркнуть из памяти… как и головы убрать с фотографий. Расстреляны… при Сталине… как враги народа. Многих потом реабилитировали… посмертно. Такие были мужчины… Такие орлы! И на всех меня хватало. Вот и истратилась…

Лидия. Неужели все погибли? А вы… как вы уцелели?

Мумия (смотрит на нее долгим и печальным взглядом). Откупилась… их головами.

Она виновато улыбнулась, искусственная челюсть при этом сдвинулась с места, отстала от неба, и улыбка напомнила мертвый оскал черепа.

13. Интерьер. Зал приемов в британском посольстве в Москве. (Вечер)