Латинские королевства

На юге Малой Азии лежала Киликия, о чьем «особом статусе» мы говорили, и лезть в которую спешки не было, графство Эдесское, вполне дружественное, и Мардинский эмират Тимурташа Артукида. Последний объявил себя нейтралом под покровительство Византии, поддерживал дружеские отношения с Эдессой, Мосулом и Хасанкейфом, а дорогу Мосул-Дийабакр-Милитена продвигал в качестве основной сухопутной ветки транзита из Багдадского халифата в Византию. В сущности, опираясь на союз с Константинополем и Эдессой, Зенги и Хасанкейфа Тимурташ не опасался, а против франков всегда мог позвать тех же ромеев и мосульцев. Вот Византия эмира беспокоила, против нее союзников могло не хватить, и потому он с Иоанном II вел себя лояльно, на правах федерата. Империя платила союзным отношением и словесными интервенциями, охоту нападать на Мардин отбивавшими у всех даже без применения силы.

Император Византии, по всему этому, в 1130 году планировал идти на восток, начав с северного плацдарма, где у трапезундского клана Гаврасов традиционно обострилась тяга к сепаратизму. Первыми под удар попадали Салтукиды и Менгджуки, которые, очевидно, немедля вспомнят о преданности султану, требуя от него помощи, которую прислать можно лишь из Мосула. И в рамках привычной стратегии «натравливать одних варваров на других», королю Иерусалима предлагалось провести отвлекающую операцию против Зенги Мосульского, за что василевс обещал свою признательность, деньги и вспомогательные контингенты.

* * *

Балдуин II и прибывший Фульк колебались, идея наступать на Зенги их не очень привлекала. Прибыли особой проект не сулил, весной ожидался отъезд вооруженных отпускников из Европы — тут Тиннис бы удержать. Но в обмен на формальный союз, выплату субсидий, посылку подкреплений и признание Византией за латинянами Эдессы и Тинниса, согласились. Причем, подкрепления договорились отправить на защиту новых приобретений в Египте, охранять которые василевс на свой счет и своими силами брался не менее трех лет, а перевозку его людей обеспечивала Венеция, получившая в Тиннисе очередной квартал, льготы и несколько мануфактур. Расклад объяснялся просто: климат дельты Нила комфортностью не отличался, смертность франков там и без войн ожидалась повышенная — так лучше уж туда греков, они глядишь, попривычнее, да и не жалко.

Договор подписали, послы отправились в столицу. Но уже весной все пошло не то чтобы наперекосяк, скорее даже, в целом в русле договоренностей, но не по плану.

То есть, у Иоанна II, как раз, ситуация развивалась штатно. У императора для Заморья недавно образовались совершенно свободные варвары. Русские, в приличных титулах и с большим опытом руководящей работы.

В 1129 году, великий князь Киевский Мстислав I Владимирович по прозвищу Великий, пресек в соседнем, ранее независимом, а с недавних пор включенном в состав конфедерации Полоцком княжестве, сепаратистские выступления бывших князей. Полоцких князей вывезли в столицу, судили на сходке русских правителей, и приговорили выслать с семьями в Византию. В Константинополь отправили князей Давыда, Святослава и Ростислава Всеславичей, из рода Изяславичей (Рогволодовичей) Полоцких. Высланные имели благородную, хоть и захолустную, родословную, в предках чародеев (ничего страшного, у Фулька по женской линии даже демонесса имелась) и великих князей, а за плечами долгую жизнь, полную невзгод и опасностей, в которых все трое уцелели — и это лучшая рекомендация. Кроме семей, князей, разумеется, сопровождала свита, пусть небольшая, но верная.

Вот эту спаянную группу, придав им пятьсот наемных печенежских всадников (с которыми русские прекрасно умели обращаться), и еще охочих людей, а всего числом за тысячу человек, василевс защищать Тиннис и отправил.

А сам вышел в поход через Трапезунд, где привел в покорность местную администрацию, на Эрзинджан и Эрзрум. Сразу отметим, что воевал Салтукидов и Менгджуков император два года, и в ходе двух операций эмираты прекратили существование, став частью Византии. Зенги к ним на помощь не пришел, будучи действительно отвлечен иерусалимцами, но произошло это не так, как задумывалось.

* * *

У Балдуина II, напомню, дочерей имелось четыре: Мелисенда, наследница престола, ставшая женой Фулька Анжуйского; Алиса, вдова князя Антиохии и мать наследницы княжества; Годиерна, позже выданная замуж за наследника графства Триполи; Иветта, ушедшая в монастырь.

Дочери унаследовали от мамы ее хитрость, но без мудрости, а от отца — волю (ну или упертость, как посмотреть), но без рыцарских качеств. Все выросли девушками толковыми, вполне готовыми к руководящим постам, но с повышенной жаждой личной власти, а трое (о младшей ввиду специфики карьеры неизвестно), как выразился св. Бернар Клервосский в отношении старшей «с излишней чувственностью». Годы были довольно свободных нравов, чему и прифронтовая обстановка способствовала, но принцессы любовными историями выделялись даже на этом фоне.