Латинские королевства

Отряды туркмен нападали на идущего караванным путем противника с самого выхода из Алеппо, тревожа колонны и убивая покинувших строй, травили колодцы и жгли придорожные караван-сараи. Но выйдя к Евфрату, христиане получили доступ к воде, отчего вздохнули спокойнее и наступление продолжили. С пропитанием и ночлегом, конечно, проблемы оставались, да и постоянные налеты конных лучников беспокоили, но это считалось делом обычным.

Через десять дней, на подходе к Ракке, германский авангард оторвался от главных сил. Сайф ад-Дин атаковал немцев со своей сборной командой и разгромил передовые части полностью, в числе других погиб начальник авангарда граф фон Плецке.

К Ракке немцы подошли еще через несколько дней, уставшие и голодные, но сохранившие коней и азарт. У крепости их встретили основные силы турок, отдохнувшие в городе. В завязавшемся сражении, на стандартный трюк кочевников, с налетом и притворным отступлением, не поддались только боевые монахи. Рыцари, ухватившись за «шанс» разбить неприятеля в первой стычке, сломали строй бросившись в преследование и традиционно напоролись на засаду.

* * *

Надо отметить, что к этому времени оснащение противников вышло на сравнительно равный уровень. Доспехи турецкая знать носила давно, европейские улучшения перенимала со времен первых стычек, отличий осталось по одному. Турки не практиковали традиционно-рыцарский сомкнутый конный строй копейщиков. И противостоять правильной атаке рыцарской конницы не могли, это вообще мало кто умел. А франки не работали конными лучниками, и, в свою очередь, привычки сражений с таковыми не имели.

В сражении у Ракки, на все это наложилась разница в опыте. Люди Сайф ад-Дина франкские методы боя прекрасно знали, а вот немцы опыта войны с кочевниками не имели.

Навязав рыцарям ближний бой, без возможности удара сомкнутым строем, эмир лишил врага основного преимущества, так что дальнейшая схватка велась на равных.

Бой продолжался весь день и обе стороны понесли тяжелые потери. Король Конрад III получил два ранения стрелами и спасся только благодаря сохранившим дисциплину тамплиерам, у турок выбило больше половины знатных воинов.

С наступлением темноты, противники разошлись. Сайф ад-Дин вернулся в Ракку. У королевской армии места для отдыха не имелось, перспективы штурма крепости, в которой засели как минимум равные силы, выглядели совсем сомнительно, так что проект решили сворачивать. Утром остатки германской армии двинулись в обратный путь, ставший куда более трудным. Сайф ад-Дин мстил за брата, бросив всю конницу в преследование. Двигаться быстро европейцы не могли, мешали раненные. Еды добыть почти не удавалось. Сообщения с Алеппо наладить не удалось, гонцов перехватывали отряды туркмен, кружившие вокруг отступающих колонн, так что помощи не ожидалось. Последний отрезок пути, от Евфрата до Алеппо, стал для многих смертельным, тут начались проблемы с водой.

В Антиохийское княжество в итоге, прорвалось не более четверти отправившихся в набег. Их возвращение вызвало шок у Раймунда, а позже у покинувших уже город французов и всего Заморья.

Удар на Ракку, позитивную роль, тем не менее, сыграл. Потери сарацин оказались тоже не малыми, а просьбы о помощи в Багдад укрепили вертикаль власти центра над вассалами. В Мосуле, несмотря на ликование от очередной «великой победы» и титулов «защитника ислама» для эмира, здраво оценивали расклад, понимая, что без поддержки союзников и султана, итог мог быть куда печальнее. Поэтому на годы вперед тут сформировалось мнение, что побеждать соседей-латинян можно, и даже не сложно, но бессмысленно. Потому что вслед за победой явятся «бесчисленные полчища» крестоносцев, которые силами одного эмирата уже не разгонишь.

* * *

Пока Конрад III занимался этими увлекательными делами, армия Людовика VII, двигаясь, за счет повышенного содержания знатных дам и их прислуги не быстро, к марту 1148 года тоже добралась до Антиохии. Встречали их еще приветливей, чем немцев, среди знати княжества французов к тому времени стало больше норманн, начиная с самого Раймунда, родственника Элеоноры Аквитанской. При княжьем дворе поощряли, как и в Аквитании, трубадуров и куртуазность, так что праздники закатывались без перерыва, а царила на них, разумеется, самая светская львица века — Элеонора, на тот момент королева Франции. Все начиналось весело, но кончилось быстро.