Латинские королевства

Балдуин IV вырос толковым и развитым юношей, чему поспособствовал наставник — Вильгельм Тирский, и приглашенные им учителя. Несмотря на проказу принц неплохо овладел и боевыми навыками (обучавший мальчишку верховой езде араб-христианин, например, научил его управлять конем, используя только колени, а оружие держать левой рукой). В силу возраста, воспитания и времени, король был абсолютно уверен в своем неотъемлемом праве на трон и не собирался его уступать, но воспринимал и обязанность «быть хорошим королем», что подразумевало правление справедливое, в рамках существующих взглядов и обычаев. Еще одним важным постулатом для Балдуина IV всегда оставалось сохранение короны в семье и обеспечение наследования — о краткости своего жизненного срока он не забывал никогда. В целом прокаженный монарх подошел к трону достаточно честным и ответственным человеком, с нормальными рыцарскими принципами, хоть и без политического и управленческого опыта. Первые два года страной от имени несовершеннолетнего монарха управляли регенты, и прошли эти годы довольно мирно. С халифом Багдада и эмиром Мосула заключили мирный договор, а приграничные схватки с берберами на западе и бедуинами в Заиорданье, оставались в рамках обычного.

* * *

Исключением стало лишь побережье Красного моря, где в 1176 году коалиция графа Луксора, баронов Идфу и Дарау и еще ряда сеньоров помельче, затеяла сначала торговую, а чуть позже и реальную частную войну с коронными городами Кусейрой и Береникой. Вопрос стоял о доходах сторон, а религиозная разница (в Красноморье почти все жители оставались мусульманами) придавала обычному для тех времен спору между феодалами и городским патрициатом характер очередного похода на неверных.

Позиции регентов по этому поводу в первый раз всерьез разошлись. Раймунд III, ищущий союзников в рыцарской среде, ограничился предложением посредничества. Фактически это означало поощрение партии сеньоров — без поддержки противостоять их дружинам, города не могли. Партия Лузиньянов, в которую входила теперь и вдовствующая королева, терять генерящий денежный поток королевский актив, не пожелала. С южно-египетскими феодалами у Амори Фиванского отношения и без того традиционно не ладились, укреплять их, тем более, на пользу Раймунду III, не хотелось. Получив от Матильды соответствующий формальный указ, князь Фиванский вывел дружину на юг, а от Элефантины в поддержку миротворческой операции выступил отряд тамошнего королевского виконта. На стороне Лузиньянов и городов выступил также орден Госпиталя, имевший деловые связи с купцами Красноморья и базу под Айдабом.

Сопредельный Фиванскому княжеству граф Асута в ответ примкнул к антиисламской коалиции и путь соседу заблокировал. В Каире патриарх Александрии Вильгельм Тирский, канцлер королевства и сторонник графа Триполийского, поддержанный партией Раймунда III, обвинил Матильду и Амори Фиванского в покровительстве неверным и почти вероотступничестве.

Оказавшийся в центре событий — между Асутом и Луксором, граф Гирги, объявил нейтралитет, увлеченно торгуясь с обеими сторонами за участие.

Последовал ряд стычек в Верхнем Египте, не принесший успеха ни одной из сторон, а Раймунд III потребовал созыва Высшего Совета и передачи дела на его рассмотрение, включая оценку попирания прав христиан королевой Матильдой и князем Фиванским. Граф-регент собирался нанести политическое поражение Лузиньянам, так что версия о том, что конфликт на Красном море изначально был спровоцирован его приближенными имеет право на жизнь.

Феодалы Нижнего Египта в целом ситуацию воспринимали нейтрально, склоняясь к одобрению коалиции графа Луксора из чисто религиозно-корпоративной солидарности. Сеньоров Левантийской части тема, в сущности, не затрагивала, но там усмотрели в событиях смену коронной политики, а богатейший исламский анклав подходящий для аналогичных претензий здесь тоже имелся — коронный Дамаск. Потому партия графа Триполи приобрела в регионе массу сторонников. Их поддержал и патриарх Иерусалима Амори Неслийский, впрочем, не активно — скорее просто выбрав сторону единоверцев, чем из расчета. А вот орден Храма примкнул к Лузиньянам, по примеру иоаннитов. С Дамаском тамплиеры находились в прекрасных отношениях, менять которые интереса не имели.

Граф Эдессы и княжество Антиохия в событиях не участвовали, будучи отвлечены куда более масштабными событиями на византийско-азербайджанской границе.

* * *