Латинские королевства

Уже в 1194 году, Текеш, считая себя наследником Великих сельджуков, потребовал от Ан-Насира титул султана и передачу светской власти, халиф ответил приказом предстать перед владыкой правоверных, «обращаясь к нему как к слуге», за чем последовал разрыв отношений. Роль Византии в начале этой распри не ясна, некоторые летописцы считают ее решающей. В любом случае, в 1196 году началась война. Войска Хорезма разбили багдадское войско в Иране и взяли Исфаган и Шираз, Ан-Насир, сдерживая дальнейшее наступление противника, заключил союз с султанатом Гуридов, правивших в Индии и Афганистане, но все эти линии фронта пролегали далеко восточнее ромейских земель.

Глава VIII. Испанский вариант

Я замок покинул, пошел воевать,

Испанию чтоб у ислама отнять!

Прощайте родные, прощайте семья,

Севилья, Севилья, Севилья, моя.

В Европе к концу 1180-х годов росла популярность нового крестового похода. Церкви он требовался для расширения и укрепления влияния, за истекающий век немало выросшего. Феодальные массы, как раз формирующие одно интернациональное сословие, видели в этом атрибут «крутого рыцаря», привитую рассказами ветеранов и тогдашней развлекательно-информационной средой (в основном в виде песен) романтику дальних странствий, льготы, перспективу добычи и, что немаловажно — мощный идеологический, религиозный мотив. Тему поддерживали и ведущие монархи, препятствие заключалось в эксклюзивности двух прошлых акций. Крестовый поход в тогдашнем понимании — освобождение и защита Святой Земли. Но Иерусалиму не только ничто не угрожало, государства крестоносцев Леванта, наоборот, на зависть расширились и славились богатством, а риски паломничества в Левант снизились до уровня обычной турпоездки. Наступление на ислам там вели только госпитальеры в Красном море. На остальных границах латиняне перешли к обороне, осваивали завоеванное, интерес к экспансии утратили и крестовый поход принимать не желали. Собственно, и целей для него подходящих не имелось. Отдельных энтузиастов принимали в основном иоанниты. К ним поток «временных братьев», желающих провести пару лет в таинственных и загадочных землях, сражаясь в архипелаге Дахлак или рейдах в Эфиопию, не иссякал. Орден Тампля, на востоке предлагающий лишь пограничную службу в пустыне и Амиде, потерял в популярности значительно больше, а к светским правителям чаще обращались искатели не приключений, но фьефов, по какой-то причине не сумевшие или не пожелавшие устроиться на родине.

К концу XII века, на католических рубежах из нехристей остались только язычники на севере и Альмохады на Пиренейском полуострове. Недолго подумав, клир выбрал Испанию. Прибалтика смотрелась вовсе уж непривлекательно, а тут и сарацины те же, и места богатые. Поначалу поддержки проект не нашел. Со Святой Землей и религиозной обязанностью он в понимании рыцарей вовсе никак не связывался, а внутри самой церкви возникла дискуссия по поводу девальвации крестоносного движения. Которое, все же, позиционировалось в первую очередь как духовный подвиг, вознаграждаемый духовными же благами, включая отпущение грехов. А тут — за что? Да и вручать настолько мощный инструмент папе в единоличное управление без ограничений по месту, опасались и светские, и церковные сеньоры. Найти компромисс удалось в конце 1187 года кардиналу Джачинто Баккарди (боковая ветвь знатного римского рода Орсини), ученику Абеляра и толковому политику. Он привнес в проект эксклюзив и идею. Испанию объявили «последним в Европе местом, где владычествуют сарацины», которые, разумеется, есть слуги дьявола и с Пиренеев весь христианский мир захватить хотели — с ними еще Карл Великий, Карл Мартелл и Ролланд бились, о том всяк от менестрелей слышал. И сейчас хотят, угроза глобальна и не искоренена. Но, коль анклав мавров последний, значит и крестовый поход в те края может стать последним… успевайте приобрести билеты по акции. Такой поворот успокоил оппозицию и зацепил целевую аудиторию. Стать последним крестоносцем стремился всякий, ведь шансов вписать в герб крест больше не будет. Минус идеи был в ее плюсах — запустить аналогичный проект в другом месте становилось совсем маловероятно. Но в окружении папы сочли, что потомки, если что, как-нибудь выкрутятся, а если стратегическая цель — «возвращение» правителей в вассалы понтифика будет достигнута, так и вовсе повтор не нужен, приказа сюзерена хватит.

* * *