Латинские королевства

С церковными делами, однако, ситуация складывалась неоднозначно. Последние полвека Армянская церковь вела переговоры и с Римом, и с Константинополем. С греками при императоре Мануиле I сошлись на том, что все проблемы теологии — это трудности перевода и догматические разногласия заключаются лишь в словах, а по существу обе Церкви исповедуют одно и то же, анафеме армянами древних противников Халкидонской версии христианства (часть их Армянская церковь и так считала еретиками, а остальных было не жаль) и признании греками некоторых обрядов коллег допустимой вариацией. С Римом диалог продвигался схожим образом. Ключевым расхождением латинян и ромеев — знаменитым Filioque (о котором мы отдельно поговорим), армяне вовсе не заморачивались, склоняясь к мысли, что «исповедание римлян верно», но и без него нормально. Еще в середине XII века они согласились внести формальные изменения в обряды по латинскому образцу, а тогдашний католикос принял от папы чин епископа.

Тогда же в недрах Армянской церкви возникла легенда том, что, собственно, уния Церквей существует еще с IV века и уже заключена тогдашним католикосом и первым христианским царем Великой Армении Трдатом III с одной стороны, а императором Константином Великим и папой римским Сильвестром — с другой. Легенда ставила Армянский церковный престол в один ряд с Иерусалимским, Антиохийским и Александрийским, вежливо обходя Константинопольский, а католикосу в ней подчинялись церкви Грузии, все армянские и еще ряд восточных, уже не существующих. Византийцы эту идею с гневом отвергли, в Риме восприняли с огромным скепсисом, но периодически использовали в переговорах с Константинопольским патриархом — для наглядности запасных ходов.

Основой же срыва переговоров, в обоих случаях служил вопрос о власти. Должность католикоса в Киликии в то время была фактически наследственной для влиятельной аристократической семье Пахлавуни. Что регулярно пытались изменить князья Киликии, для которых главы Церкви являлись не всегда удобным, но всегда слишком мощным партнером, обеспечившим себе лучшую преемственность и влияние за пределами княжества. Католикосы соглашались на унию на условиях равноправного слияния, а Византия и Рим настаивали на присоединении и подчинении армян, но схему предлагали разную. Мануил I был готов назначать католикоса «по выбору армян», рассчитывая заполучить стабильного союзника против мятежных князей, но не успел до своей смерти договориться о гарантиях клану Пахлавуни. Папа Иннокентий III ориентировался на светского правителя, соглашаясь посвящать в сан кандидата по представлению короля, по аналогии с епископами Германии. И при Льве I это сработало. Под его давлением, на приуроченном к коронации Соборе, Армянская церковь признала Римскую «матерью всех Церквей» и реформировала обрядную часть, позже заключив официальную унию, но фактически оставшись «вассальной» и во многом автономной Церковью. Такая снисходительность объяснялась продолжающимися активными переговорами Рима об объединении с Константинополем, которому демонстрировали пример мягкого подхода. Не все армянские клирики за пределами Киликии признали унию, но в следующем веке на трех местных Соборах позиция подтверждалась большинством и зависимость от римских понтификов нарастала, поддерживаясь королями.

Король Лев I реформировал Киликию «на франкский манер», введя передовые феодальные отношения, закрепив расслоение крестьян на крепостных и свободных и раздав горожанам политические льготы, а вскоре попробовал практически применить латинское наследственное право в Антиохии, но об этом далее, а пока вернемся к Средиземному морю.

* * *

К началу XIII века, Венеция успешно сохранила контроль над морской торговлей восточнее Сицилии. Западнее венецианские купцы и раньше почти не появлялись, и теперь не претендовали, перехват грузопотока и так принес республике огромные прибыли, сделав Дандоло влиятельнейшей фигурой. Роль Пизы резко упала. В западной части Средиземноморья доминировала Генуя, и ее взлет — по сути порожденный венецианской монополией, сулил следующий передел рынка.

Другими последствиями, стало появление новых игроков в регионе. В те века регулярные ВМФ имели вообще немногие, а в Средиземном море только Византия и Фатимиды. Да и у этих двух стран военный флот периодически исчезал или приходил в непригодное состояние. Объяснялось такое положение не только высокой затратностью, но и отсутствием постоянных целей, без которых ВМС теряют смысл. В тех же итальянских морских республиках изначально военные эскадры формировали под каждый проект отдельно, по найму и мобилизации.