Латинский трилистник

В своей попытке отповеди Радке и Виакер выделяли, как минимум, четыре детали, которые не могли быть перенесены в надпись из известных к 1886г. источников: это 1) написание [f] через : оно встречается у этрусков и венетов, но значение его было впервые установлено В.Дееке после находки Пренестинской фибулы в его книге 1888г. «Фалиски», а затем подкреплено Э.Латтесом и К.Паули, причем всеми тремя – со ссылкой на глагольную форму из «надписи Мания» как на важнейшее и неожиданное показание, раскрывшее чтение дотоле загадочного диграфа [Deecke 1888:276; Pauli 1891:99];[15] 2) сама по себе перфектная форма fefaced как явление латинского языка; 3) отделение слога-редупликанта троеточием, перекликающееся с фалискским написанием pe⁝para[i...] «я родила» (?) в надписи из Чивита Кастеллана (Ve241) (об этом аргументе подробнее см. ниже); 4) форма имени Numasioi, якобы, прообраз лат. Numerios, выделяющаяся среди иных, этрусских и италийских, образований от того же корня: этр. Numesie (Тарквинии, ок.700 г.до н.э.), Numisie (Капуя, конец VI в.до н.э.), новоэтр. Numsie, Numesi, итал. Numesios, Numisius, Nium(p)sis и т.д.- см. детальный их очерк и анализ [De Simone 1991]. Однако провозглашая все эти явления приметами подлинности надписи, Радке и Виакер почему-то вовсе не обсуждали шансов на изобретение каких-то из них фальсификатором-виртуозом, чуть-чуть игриво перешагивающим современные ему пределы научных знаний. А ведь следовало признать, что такая возможность сохраняется для всех случаев, где оригинальные показания фибулы не были поддержаны последующими – так сказать, «контрольными» - открытиями в италистике. Для скептиков, огульно видящих в фибуле и ее тексте сплошную опозоренную подделку, все моменты в надписи, откуда-нибудь известные до 1887г., - скорее всего, оттуда же в нее и перенесены, ну а те, которые и после того года не подтвердились, - представляют просто выдумки поддельщика. И спорить с такой позицией, что называется, «в лоб» - очень трудно. Бессмысленно ссылаться на заведомо подлинные старые надписи, которые не устояли бы против таких атак: к начертаниям на заподозренной вещи – отношение, по праву, особенное, исходящее из презумции виновности.