Лаций. Мир ноэмов

Его соперники решили, что избавились от него, назначив его Проконсулом этой отдаленной земли с атмосферой, перенасыщенной мышьяком. Придворные посмеялись; а он, в свою очередь, так убедительно притворился дурачком, безмозглым фанфароном, что никто и не заподозрил, какая недюжинная доза интриги ему понадобилась, чтобы добиться своей цели. Какие глупцы! Ни один из них так и не понял, что Отону достался королевский подарок: одна из редких планет в спиральном рукаве, похожая на изначальную, с разницей лишь в том, что она чуть дальше отстояла от своей звезды, что возмещалось более ярким светом здешнего солнца.

Что же до Рубежа, до которого здесь было рукой подать… учитывая, что он собирался создать в своих владениях, их уязвимое положение давало лишь преимущества.

Он вспомнил, как прилетел сюда; как в одиночестве, забытый Урбсом, созерцал грязно-желтый шар в разреженной, токсичной атмосфере.

Его проект, словно разъяренное чудовище, в одно мгновение ока проглотил его первые века на планете. Отон изучил во всех подробностях программу терраформирования большой красной планеты – самую большую неудачу инженеров Вечного города, которым, однако, уже приходилось в прошлом осушать моря, прочерчивать горные дороги и превращать в цветущие сады огромные нумидийские пустыни. Но в этот раз красные пески поглотили двенадцать веков напрасных усилий. И Кси Боотис навсегда останется спящей красавицей, если не пробудить ее к жизни решительным ударом.

Но Отон не боялся непомерных усилий. Ему понадобилось железо, углеволокно и вода: он ловил и приводил на орбиту десятки астероидов и комет, измельчал их, превращая в корм для гигантских цехов в своем трюме. На какое-то время планета украсилась кольцом, как у Сатурна; от этого звездного великолепия и по сей час еще оставались следы.

Его эргаты дни и ночи корпели над инструментами все большего размера, над огромными буровыми остановками, которые он затем спускал на поверхность Кси Боотис – в то время еще голую и холодную – для прорубания горизонтальных туннелей. Прорубались они, однако, не где попало: несмотря на масштабы операции, это была ювелирная работа. Следовало нащупать изъяны в земной коре, чтобы возродить планету, подтолкнуть тектонические плиты к движению, которое прежде было невозможно из-за существующего геологического равновесия. Только стихийное бедствие могло создать условия, необходимые для воплощения его проекта. Когда экскаваторные работы были завершены, Отон заложил в образовавшиеся тоннели тысячи термоядерных бомб. Затем он устремил на Кси Боотис те кометы, что еще оставались на орбите. Следов жизни, которая могла бы подвергнуться массовому уничтожению, на планете не было. Ровно через столетие после своего прибытия, день в день, ставший демиургом Проконсул устроил апокалипсис, чтобы помочь зародиться жизни на планете.

Примитивная мощь – сила титанов, которые так долго были прикованы к своей орбите, а теперь могли свободно взлететь на небо – сокрушила планету. Отон смотрел, как взрыв обращает скалы в волну жидкого пламени, опустошающую территории в радиусе нескольких тысяч километров, а заложенные им ядерные заряды подрывают геологическое равновесие.

Когда это закончилось, началось столкновение континентальных плит. Гейзеры лавы вышиной в несколько сотен метров породили гигантские трещины, бегущие от одного полюса к другому. Землетрясения невиданной силы свидетельствовали о перестройке, происходившей в самых глубинных пластах Кси Боотис.

Как только магма стала затвердевать в атмосфере, плотной от пыли и от беспрестанного извержения вулканов, началась колонизация.