Латышские народные сказки. Избранное.

— Уж больно она ленива, — отвечает сосед. — Не хочу я видеть, как ты с ней маяться будешь, как за лень колотить станешь.

— Отдай ее за меня, — уговаривает парень отца, — я добром с ней полажу, есть у меня лекарство от лени.

— Ладно, — согласился отец и отдал за него дочь. Привез парень жену домой. Первую неделю жена еще работала, а как вторая пошла, стала она от работы отлынивать. А муж ничего, молчит. Однажды спозаранку пошел он с работниками сено косить, а жена до самого завтрака в постели про валялась. Воротился муж с работниками завтракать, а жена знай потягивается — едой и не пахнет. Не сказал муж ни слова. Поели, что под рукой было, и опять ушли сено косить. А муж, из дому уходя, позапирал все двери и ключи с собой прихватил, чтоб жена кусочка съесть не могла. И в обед он так сделал, и в ужин. Подергала жена двери — все заперто. Так весь день и просидела голодная. На следующее утро пришел муж с работниками завтракать, а жена ему навстречу:

— Муженек, а я пол-избы подмела!

— Вот и ладно, — сказал муж, дал ей полтарелки каши и пол-ломтика хлеба и ни словечка больше не сказал. На другое утро жена всю избу подмела. Дал ей муж целый ломоть хлеба и полную тарелку каши. На третье утро жена избу подмела, пастуха проводила, котел на огонь поставила и бегом к мужу кинулась:

— Муженек, вода в котле кипит, иди крупу засыпь!

— Ну, коли уж ты котел на огонь смогла поставить, то и крупу сама засыплешь — держи ключи! Взяла жена ключи, и с той поры стала она лучшей на свете хозяйкой. Через недельку-другую пришел тесть поглядеть, что его ленивая дочка поделывает. Вошел старик в избу и сел. А дочка говорит:

— Не сидите, батюшка, не сидите! Тем, кто без дела сидит, у нас есть не дают.

— Сидите, отец, сидите! — говорит муж. — Гости сидя хлеб зарабатывают, а свои — рук не покладая.

ЛЕНИВЦЫ

Жили-были муж с женой, и оба были такие лодыри, что на хлеб себе заработать не могли. Вздумали они как-то блинов напечь. А кто за сковородой пойдет? Спорили они чуть не целый день, а идти никто не хочет. Наконец пошел за сковородой муж, но сказал, что относить ее жене придется. Не согласилась жена и говорит:

— Поедим блинов, а кто после еды заговорит первый, тому и нести сковороду назад. Делать нечего, пришлось мужу согласиться. Вот поели они и не говорят ни слова.

Тут ехал мимо барин, и не знал он дороги. Послал кучера дорогу спросить. А муж с женой сидят и ни слова не говорят. Муж башмаки шьет и, дратву продевая, руку вскидывает и свистит: фьюить, фьюить! А жена паклю прядет и ногой притопывает: трам-там, трам-там! Кучер, бедняжка, покрутился возле них, да так, толку не добившись, воротился к барину и рассказывает:

— Ну и чудные люди в этой избе. Один башмаки шьет, ничего не отвечает, лишь руку вскидывает и свистит: фьюить, фьюить! А другая паклю прядет, рукой показывает да ногой притопывает: трам-там, трам-там!

Захотелось и барину на эдаких чудаков поглядеть. Оставил он кучера с лошадьми, а сам со слугой в избу пошел. Заходит, и впрямь: так и есть, как кучер говорил.

Подумал барин, что от таких-то все одно толку не добиться, и хотел было уйти. Но слуга парень был не промах, не впервой довелось ему таких чудаков видеть. Подскочил он к жене и давай ее тормошить. У той сразу язык развязался, и прикрикнула она на мужа:

— Ну и муж! Жене на выручку не идет! А мужу и горя мало, что ему до жены! Теперь уж сковороду не ему нести, он и показал барину дорогу.

КАК МУЖ ДОМОВНИЧАЛ

Сказал однажды муж жене:

— Дорогая женушка, сделай до полудня все, что по дому надобно, а после приходи сено сгребать.

— И рада бы, дорогой муженек, — отвечает жена, — да нынче мне недосуг: белье надо постирать, масло сбить, хлеба испечь — где уж тут сено сгребать? Не могу я!

— Ну, коль не можешь, и не надо, — проворчал муж, — тогда ты на луг ступай, а я с твоими делами к полудню управлюсь да под вечер еще и тебе помогу. Ладно, поменялись они: жена на луг пошла мужнину работу делать, а муж дома остался с жениными делами управляться. Думает муж: “Чего тут долго возиться, сделаю я лучше все дела разом”. Натаскал он полное корыто воды, замочил белье, привязал маслобойку себе на спину, квашню с тестом подтащил поближе к корыту с бельем и принялся за работу: залез он в квашню, ногами тесто месит, руками белье стирает, а спиной, над корытом кланяясь, масло сбивает. Поначалу-то ничего, дело спорилось, а вот когда масло сбилось и большим комом стало в маслобойке бултыхаться, крышка у нее вдруг отскочила, и вся пахта мужу за шиворот вылилась. Он как дернулся, так и опрокинул корыто с бельем прямо в квашню с тестом.

— Тьфу! Будь ты неладна, — плюнул муж, — добро еще, что никто не видал!