Латышские народные сказки. Избранное.

— А я — мышка-пискуха. Пусти меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залезла мышка в рукавицу, и вот они уже вдвоем пляшут. Бежит мимо зайчик, ищет, где бы ему стужу переждать, подбежал к рукавице и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха, да я — мышка-пискуха. А ты кто?

— А я — зайчик белохвостый. Пустите меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залез заяц в рукавицу, и вот они уже втроем пляшут. Бежит мимо волк, ищет, где бы от мороза спрятаться, увидал рукавицу и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха, да я — мышка-пискуха, да я — зайчик белохвостый. А ты кто?

— А я — волк остроухий. Пустите меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залез волк в рукавицу, и вот они уже вчетвером пляшут.

Идет мимо медведь, ищет, где бы от холода укрыться, увидал рукавицу и спрашивает:

— Кто в рукавице пляшет?

— Я — всем мухам муха, да я — мышка-пискуха, да я — зайчик белохвостый, да я — волк остроухий. А ты кто?

— А я — медведь косматый. Пустите меня погреться.

— Ладно, залезай, грейся. Залез медведь в рукавицу, и вот они уже впятером пляшут. Вдруг, откуда ни возьмись, — петух, да как закричит:

— Кукареку! То-то плясуны перепугались! Рванулись они что было силы из рукавицы — каждый в свою сторону: муха — в королевский дворец, мышка — в погреб с картошкой, заяц — в овес, волк — в кусты, медведь — в лес. Убегая, разорвали они рукавицу. Так по сей день старик с одной рукавицей ходит.

КАК ЖИВОТНЫЕ РАЗБОЙНИКОВ ПРОГНАЛИ

Была у одного крестьянина лошадь. Состарилась она и не могла больше работать. Не хотел ее хозяин убивать, ведь она столько лет ему верно служила, и прогнал в лес — пусть живет там, как знает. Пригорюнилась лошадь — не знала она, как же ей прокормиться. Горевала она, горевала, а потом решила пойти в Ригу и наняться в музыканты. Вот идет она в Ригу и видит: плетется ей навстречу собака и плачет.

— Что ты плачешь? — спросила ее лошадь.

— Как же мне не плакать? — отвечает собака. — Не могу я больше хозяину служить, вот он меня и прогнал, пусть де живу, как знаю. Говорит лошадь собаке:

— Не плачь, меня тоже выгнали. Пойдем-ка со мной в Ригу, наймемся там в музыканты и заживем припеваючи. Согласилась собака, и пошли они вместе.

Идут они и встречают по дороге петуха. Оказалось, что и с ним стряслась такая же беда. Ну, что ж поделаешь, позвали и его в Ригу в музыканты наниматься. Ладно.

Идут они втроем, вдруг, откуда ни возьмись, — кот на дороге. Взяли и его с собой в Ригу в музыканты наниматься. Так и шли лошадь, собака, петух да кот, пока не застигла их ночь. Темно стало хоть глаз выколи. Видят, придется им, верно, в лесу заночевать. Но в лесу страшно: как бы волк не задрал. Решили, что один из них залезет на дерево посмотреть, не видно ли где огонька, какой-нибудь избушки. Кот мигом забрался на дерево и приметил в западной стороне огонек. Прибежали они туда, смотрят: стоит на полянке избушка. Кот, петух и собака тут же хотели в избушку войти, но лошадь их удержала. Подошла она к окошку посмотреть, кто в избушке. А в избушке ужинали двенадцать разбойников. Испугались музыканты. Но потом решили, что не тронут их разбойники, если сыграть им что-нибудь покрасивее. Ладно. Поднялась лошадь на задние ноги, а передними в стену уперлась, на спину ей взобралась собака, на собаку — кот, а на кота — петух. И затрубили они, кто как умел: кто тонко, кто грубо. Услыхали разбойники такой тарарам, решили, что конец им пришел, и пустились во все тяжкие. Увидели музыканты, что избушка опустела, вошли в нее и спать улеглись, где кому понравилось: кот — в избе на лежанке, лошадь — у навозной кучи, петух — на крыше, собака — под крыльцом. А разбойники решили вернуться и посмотреть, кто это их из избушки выдворил. Но никто из них идти не решается. Долго спорили, наконец самый храбрый разбойник вызвался пойти. Вошел в избу, а кругом темно. Стал он ощупью на лежанке спички искать и кота задел. А кот, бедняга, так испугался, себя не помнит, кинулся на разбойника и что есть силы глаза ему царапает. Разбойник пулей выскочил из избы.

Но из-за угла лошадь как лягнет его в спину, тут еще собака цап за ногу. А петух ничего впотьмах не видит, кричит-надрывается:

— Ку-да, ку-да, давай сюда! Полуживой от страха, прибежал разбойник к своим и рассказывает:

— Ну, попал я в переделку. В избе мне один шкуру содрать хотел. А убежать тоже нельзя: другой щипцами за ногу держит, третий дубинкой по спине колотит, а четвертый знай себе орет: “Ку-да, ку-да, давай сюда!” Этот бы меня живьем съел. Убежали разбойники, а избушка музыкантам досталась.

КАК ГУСИ ПОЮТ

Потравили как-то гуси барские хлеба, и барин на них в суд подал. Решил суд, что гусей надо зарезать. Но гуси попросили, чтобы перед смертью им позволили спеть их любимую песню. Судья разрешил, и гуси запели:

— Га-га-га-га-га-га. Так гуси до сих пор поют, и зарезать их нельзя, потому что они свою песню не закончили.

ВОЛЬНАЯ ГРАМОТА