Лаура

Увлёкшуюся девушку я сознательно не перебивал. Лаура размышляла вслух негромким голосом, время от времени смотрела куда-то вдаль. Всё же мне не очень хотелось быть молчаливым слушателем; вопросы были – не было противоречий, не в чем было дискутировать.

– Простите, Лаура, – перебил я, – так, значит, весь вселенский мир един? Мы все родственники, что ли? Я правильно вас понимаю?

– Не совсем правильно, Слава. Но вы так точно улавливаете детали. Я уточню: родственны Вы и Мы. Такова была одна из задач наших визитов на Землю. А вселенские миры бесконечно разнообразны, и многие цивилизации с нами несовместимы в принципе. Ой, – вдруг опомнилась Лаура, – и вы ни разу не засмеялись! Я могу увлечься и уйти в такие фантазии! Вот теперь наверняка кажусь вам странной, да?

– Вы прекрасны, Лаура. В самом деле очень логичные и по-настоящему захватывающие мысли. Мне нечего сказать. Но всё-таки интересно знать: как же Вы и Мы породнились? Хотя бы поверхностно скажите.

– Скажу. А уж фантазирую я или нет – это право вашей оценки. Итак. Самый значимый наш визит к Земле был много-много календарных лет назад: восточный берег Средиземного моря. Там и рельеф местности удобный, и климат, и при контакте «посадочных модулей» с почвой минимальный вред экологии. Здесь-то мы, гости из глубин космоса, и породнились с землянами, заодно ускорив процесс эволюции интеллекта землян. Генетическое слияние было более чем удачно. Этому предшествовала большая исследовательская работа. Конечно, всё произошло не в одночасье – столетиями. Всё было естественно, честно и не вызывало подозрений и сомнений у тогда ещё девственных землян. Заключались брачные союзы, появлялись дети. Была включена биопрограмма расселения по Земле метисцированных граждан миграционным и кочевым методами. Произвольный процесс породнения продолжается и по сей день. Метисцированных землян (из ранних наследственных поколений) можно отличить по очень острому уму, по быстрому анализу ситуации и по активной способности к любой деятельности. Так что мы с вами близки генетически и ДНК у нас общее.

– А я тоже метисцированный? – спросил я с иронией. – Мне кажется, нет. Я не чувствую в себе острого ума и способности быстро анализировать.

– Слава, я этого не знаю. Да и знать необязательно, главное – мы, по сути, близки.

– Это меня радует, – пошутил я. – Но ведь гости из космоса могли ошибочно породниться с другой популяцией землян, например, с обезьянами или бегемотами.

– Могли, но зачем? Породниться можно с любой, даже с самой невообразимой, популяцией. Но зачем? Мы знали, кто нам близок.

– Лаура, вот вы сказали, что породниться можно с любой популяцией. Но и земляне могут это сделать рано или поздно. Возможно, уже и пытаются: мы умеем клонировать виды, хотя это немного другое, но направление схожее. А вдруг удастся? Что тогда получится? Что-то невообразимое.

– Это ужасно, – сказала Лаура. – Ни одна нравственная цивилизация не будет заниматься этим после первых опытов. Мы этот урок прошли. Никакой пользы в этом нет. Главная идея – совершенствовать себя, именно себя. А просто так экспериментировать над природой – опасно: какие монстры могут получиться! Есть грустные примеры неосторожных опытов, и как трудно потом исправлять страшные ошибки. И вообще можно ли повысить интеллект, породнившись с обезьяной или мышью? Можно лишь успешно подвергнуть свой род болезням и инфекциям, ранее не присущим ему, а также мутировать новые. И зачем надо обезображивать изначальную природу? У природы всё рационально. Но на Земле такие опыты проводятся, и часто негласно, из корыстных побуждений. Однажды такие эксперименты могут вам очень дорого обойтись.

– Я-то как раз это понимаю, Лаура, – сказал я. – Наука не стоит на месте, она хватается за всё, и для неё нет моральных запретов: это стихия. Возможно, наука и погубит цивилизацию на Земле, и не исключено, что это случится на моём веку.

– Как раз так и гибнут цивилизации, – добавила Лаура. – Я-то знаю. Но я знаю и другое: опасные эксперименты помогают вовремя опомниться и перейти к созиданию, а неудачные – закаляют и движут науку вперёд. С нами когда-то, в незапамятные времена, такое случилось. Но, к сожалению, немногие цивилизации могут вовремя остановиться и отделить опасное от неудачного, и это приводит к необратимому.