Лаура

И, разумеется, я – не единственная, кто делает выбор. Самка богомола спаривается, а потом откусывает голову своему возлюбленному. Всегда возможно, что женщина, которую ты приведешь домой, откусит твой пенис и скормит кошкам. Это всего лишь непредвиденные последствия вовлеченности.

Время закрытия близится. Может, ты предпочтешь пойти домой, закрыть все зеркала и забраться под одеяло в одиночестве? А может, чувствуешь, что в эту ночь тебе улыбнется удача? Так какой твой выбор, Альберт? Чего ты хочешь? Решай прямо сейчас.

(Свет медленно меркнет и гаснет полностью).

2 Богомол

Действующие лица:

СТИВЕН – 38 лет

ЛАУРА – 17 лет

Декорация:

Диван-качели на заднем крыльце, вечер на исходе лета, 1994 г.

(Вечер. Стрекот цикад. СТИВЕН и ЛАУРА на диване-качелях, который стоит на заднем крыльце).

СТИВЕН. Может, пойдем в дом?

ЛАУРА. Еще нет.

СТИВЕН. Становится прохладно.

ЛАУРА. Я не замерзла. Мне нравится сидеть на крыльце поздним вечером на исходе лета, слушать цикад, наблюдать за снующими туда-сюда светляками. Позади дом. Крыльцо отгораживает от остального мира. Мы покачивается взад-вперед, иногда разговаривая, иногда молча. Ощущая безопасность, защищенность. Наслаждаясь одиночеством, словно мы – двое последних людей на всей Земле. И одновременно не покидает меня чувство, будто что-то затаилось неподалеку, в лесу или нет, и это что-то ждет.

СТИВЕН. Нам пора в дом. Ты простудишься.

ЛАУРА. Ты всегда заботишься обо мне. Наблюдаешь за мной. Всегда наблюдаешь за мной. Мне это не по душе.

СТИВЕН. Ты огораживаешь собственную территорию. Девушки в твоем возрасте всегда так делают. Я пытаюсь уважать установленные тобой границы. Но приглядывать за тобой – моя работа.

ЛАУРА. Не изображай моего отца.

СТИВЕН. А кем бы ты хотела меня видеть?

ЛАУРА. Кем-то еще. (Пауза). Ты думаешь, я неуравновешенная?

СТИВЕН. С чего мне так думать?

ЛАУРА. Потому что мой отец был неуравновешенным. Моя мать – еще в большей степени. Может, это передается по наследству. Если девочку бросает сначала отец, а потом мать, может, она никогда не оправится от этого.

СТИВЕН. Все оставляет следы. Каждый из нас – палимпсест. Восковая табличка, с которой прежняя запись удалена без должного тщания. Мы – просто добавленные слои. Что-то скрывается. Что-то остается видимым. Мы – все эти разные слои, и наружу проглядывают части тех людей, которыми мы были.