Лаура. Ванна

Я закрыл глаза и мысленно увидел перед собой любовников в другой позе. Совершенно обнаженная Мирта распростерлась перед огромным окном, плотно прижимая ладони к стеклу.

С другой стороны окна находился Стив, тоже совершенно голый. Он даже не пытался разбить или открыть стеклянную перегородку, только гладил груди Мирты, облизывал ее черный треугольник. Потом он приложил к стеклу свой пенис. Мирта прижалась к стеклу животом, ее промежность находилась на одном уровне с фаллосом Стива. Все ее тело соблазняюще извивалось, ритмично двигалось, чтобы еще больше возбудить любовника. В глазах Стива сверкало необузданное желание. Затем она опустилась на колени и ее губы оказались на одном уровне с его пенисом. Огромный фаллос пробился через стекло и вошел в ожидающий его рот Мирты. Мирта мастерски сосала его, казалось, что время замерло.

Мне никогда в жизни не доводилось видеть, чтобы чей-нибудь рот так умело смоктал пенис. Моя сперма никогда не выливалась так роскошно, так сказочно в чью-нибудь глотку, никогда не проникала так глубоко в другое тело...

Я услышал, как крик Мирты перекрыл музыку и шум вечеринки, и вновь открыл глаза.

Позже я нашел Лауру, лежащую на софе у стены. Половинки бумажных портьер были раздвинуты, чтобы можно было увидеть ее. Я лег рядом, и она обняла меня за плечи.

— Я хочу тебя,— сказал я ей.

— для этого не совсем подходящее время!

— Ты думаешь, что есть время желать тебя и время, когда я должен забыть о тебе?

— для всего есть свой черед. Есть время для объятий и время воздержания от них. Это из Экклезиаста,— процитировала она.

— Разве то, что ты дочь священника, мешает тебе жить?

— Я верный слуга Господа в доме священника и его шлюха, когда прихожу в храм сладострастия.

— Я предпочитаю видеть тебя почаще в другой твоей роли,— сказал я.— Вернее, я хотел бы тебя видеть в этой роли всегда!

Я склонился над ней и задрал платье так, как сделал Стив с юбкой Мирты, только до самой шеи, Я начал ласкать ее груди и заветный треугольник между ног, говоря при этом:

— Мне хотелось, чтобы твой отец заставил меня сейчас жениться на тебе, чтобы сохранить твою честь.

— И ты бы женился на дочери священника? — поддразнила она.

— Конечно же, нет! Я предпочитаю видеть тебя в другой роли.

— Какой же?

— В той, которую ты играешь в храме сладострастия.

Она добродушно рассмеялась и весело сказала:

— И ты полагаешь, что я действительно существую в такой ипостаси?

— Я верю только в то, что вижу собственными глазами.

— Или в то, что видит твоя кинокамера?

Я внезапно почувствовал угрызения совести — несколько дней я не притрагивался к кинокамере и вынужден был признать ее правоту:

— Видишь, как ты на меня влияешь,— тебе почти удалось сделать из меня предателя.

Она стала серьезной.

— Если это, правда, то, значит, я на тебя дурно влияю. Ты не должен изменять своих привычек ради меня.

Я возразил:

— Не думаешь ли ты, что нужно изменяться, чтобы доставить удовольствие любимому человеку?

—Нет.

Ответ прозвучал столь категорично и жестко, что я почувствовал почти физическую боль.

Я поднялся и увидел, как Галтьер и Натали, выйдя из джунглей, остановились. Они праздно любовались обнаженным телом Лауры.

— Я ревную,— пошутил Галтьер.

Лаура присела, ее платье опустилось, но бедра остались обнаженными. Таким же шутливым тоном она заметила:

— Из-за того, что я отняла у вас Николаса?

Натали живо отреагировала. Блеск одобрения вспыхнул в ее глазах. Она по очереди указала на Галтьера и меня и с надеждой спросила:

— Ага? Значит, вы двое?..

Галтьер громко рассмеялся, притворившись, что тщательно обдумывает ответ, чтобы разрядить создавшуюся ситуацию.

Мы с ним просто добрые друзья,— лицемерно сказал он.

Лаура не могла упустить возможности. Она педантично воспроизвела его профессорский менторский тон:

— Дружба и любовь в сущности одно и то же,— процитировала она его же слова.

Из темноты раздался раздраженный голос:

— И не надоело вам еще спорить на одну и ту же тему?

Это был Олсен собственной персоной, но на этот раз он появился вместе с полинезийцем, которого я не видел после той знаменитой лекции. Арава был облачен в традиционный костюм.

Вскоре к ним присоединился и Ланс. Я не знаю, сколько было в тот вечер праздношатающихся весельчаков — сотня или тысяча,— но они постоянно встречались на моем пути.

Это правда, что павлины почитаются среди мара как священные существа? — с интересом спросил Ланс.

Галтьер раздраженно ответил:

— У мара нет богов.

Эта теологическая тайна возбудила любопытство

основателя института.

—И они не имеют даже демонов? — настойчиво спросил он.

Но Галтьер проигнорировал этот вопрос и долго

поцеловал в губы свою жену прямо на глазах у

Олсена, который был обескуражен таким бесцеремонным поведением.

Когда Натали освободилась, Лаура снова вернулась к разговору:

— Так как же насчет мара?

— Они не знают, что с ними произойдет в ближайший год. Их будущее не вытекает из прошлой жизни,— ответила Натали.

— Я уже как-то говорила, что, возможно, мара просто дикари,— рассуждала Лаура (я и не подозревал, что этот вопрос так волнует ее).— Я говорю об этом без осуждения, даже наоборот.