Лауреаты Демидовских премий Петербургской Академии наук

Историк-этнограф П. И. Небольсин в 1850–1851 гг. по поручению РГО предпринял путешествие в Киргизскую степь и прикаспийские области для изучения торгово-промышленных отношений России со Средней Азией. Результатом явились обширные «Очерки торговли России со странами Средней Азии: Хивой, Бухарой и Кокандом», изданные в 1856 г. и в том же году отмеченные наградами РГО и половинной Демидовской премией. Книга содержит статистические таблицы об оборотах торговли за 1840–1849 гг., цены, интересные этнографические данные по торговле.

Демидовская комиссия отметила половинными премиями и другие труды по статистике: педагога А. Г. Ободовского «Теория статистики» (1840 г.), политэконома И. Я. Горлова «Обозрение экономической истории России» (1848 г.), историка А. А. Скальков-ского «Опыт статистического описания Новороссийского края» (1849 г.), военного историка Д. А. Милютина «Первые опыты военной статистики» (1850 г.), экономиста Я. А. Соловьева «Сельскохозяйственная статистика Смоленской губернии» (1856 г.). Кроме того, статистик Г. П. Небольсин в 1846 г. получил почетный отзыв за работу «Коммерческая статистика».

Несколько особняком стоит работа историка К. А. Неволина по исторической географии «О пятинах и погостах новгородских в XVI в.», вышедшая в 1853 г. и получившая полную Демидовскую премию 1854 г. Неволин дал конкретную картину административного деления территории новгородских пятин в XVI в. и впервые в историографии указал на большую ценность писцовых книг как исторического источника.

В своем докладе Общему собранию Академии наук в 1854 г. П. Н. Фусс знакомит с историей работы К. А. Неволина: «Автор сочинения говорит в предисловии, что имел первоначально в виду написать для Русского географического общества статью о важности для древней географии России писцовых книг, которые, как известно, до первой народной переписи при Петре I служили для правительства инвентарями поземельных участков, на основании которых собирались подати, налагались повинности и распределялся приход и расход государства. Совершенно убедившись впоследствии, что писцовые книги составляют главнейший и единственный по своему объему и верности источник для древней русской географии, г. Неволин вознамерился составить по ним карту пятин^[15] и погостов^[16] новгородских в XVI в. с обозначением на ней тогдашних их границ, городов и селений, особенно тех, от которых получили свое наименование погосты. Он остановился на XVI в. потому, что для этого периода времени имеются весьма важные документы, объясняющие разделение Новгородской области на пятины и погосты, и что область пятин сохраняла тогда наибольшее пространство» [20, с. И, 12].

Рецензенты высоко оценили работу К. А. Неволина. Весьма эмоционален отзыв академика Н. Г. Устрялова: «Исследование «О пятинах и погостах Новгорода» составляет эпоху в разработке исторической географии нашего отечества. Оно превосходно разрешает свою задачу, изобилует богатством выводов, проливает яркий свет на географию нашего древнего Севера… по превосходству исполнения, по самому основательному изучению разнообразных источников, по необыкновенному искусству автора пользоваться ими и ясно, вполне отчетливо располагать и излагать свои выгоды оно будет навсегда служить образцом для разработки материалов исторической географии. По всем сим достоинствам, я присуждаю это сочинение, без всякого ограничения, без всякой оговорки, к награждению полною Демидовскою премиею» [20, с. 61].

Академик Я. И. Бередников также дал весьма положительный отзыв о труде Неволина: «О книге его можно сделать следующий вывод: 1) это географическая картина Новгородского государства в XVI веке… по отношению к пятинам и погостам… и 2) картина эта имеет достоинство несомненной точности и достоверности, будучи составлена по современным официальным документам» [20, с. 14].

Подводя общий итог, непременный секретарь констатировал: «Вследствие этих двух отзывов Академия не усомнилась увенчать труд г. Неволина полною Демидовскою наградою» [20, с. 14].

БИОЛОГИЯ

«Русские биологи первой половины XIX в. подняли на большую принципиальную высоту анализ общих проблем биологии и углубили материалистическую основу понимания жизненных явлений», — пишет С. Л. Соболь [9, с. 275]. Это проявилось в стремлении русских натуралистов строить свои научные теории на основе строго проверенных данных наблюдений и опыта.

Во второй трети XIX в. ботанические и зоологические экспедиции в связи с обстоятельным и всесторонним изучением флоры и фауны России принимают еще более широкий размах. Ведется активное исследование обширных просторов Российского государства, особенно отдаленных его областей. При этом больше работ проводилось учеными-ботаниками.