Лаванда для отца-одиночки

— Госпожа Бойд не проявила понимания ситуации, — поджала губы биологичка.

Директриса вздохнула.

— Госпожа Шу, я полагаю, мы разорвём контракт с вами в силу наступления неких обстоятельств неодолимой силы, — сказала она, не сводя с той взгляда.

— Вы не можете сделать этого до конца учебного года, — заявила вредная тётка. — И ещё не можете потому, что вы иначе погрязнете в хаосе и безобразиях, которые устроят вам эти самые замечательные ваши ученики! Которые то загнали кого-то на дерево, то подчиняют ментально, то не готовятся к урокам и не ходят на них!

— В случае наступления тех самых обстоятельств — могу. Впрочем, вы можете уволиться сами, я просто не дам вам никаких рекомендаций. Но если не пожелаете, то мне кажется, кроме тех родственников детей, что сейчас здесь присутствуют, найдутся и другие, которые тоже напишут о вас… что думают. Потому что это не первый ваш случай необъективного отношения к детям. Кстати, ваш предмет почти никто не выбирает на выпускных экзаменах — вы заметили?

Госпожа Шу произнесла что-то вроде «потому что лентяи», но — так тихо, что вдруг показалось?

— Благодарю вас, госпожа Тампет, — поднялся Тео. — Мне кажется, всё сказано. И вам, госпожа Бойд, тоже спасибо. И надеемся на сотрудничество, — улыбнулся он госпоже Николетт.

— Это приятно, что здесь готовы стоять за интересы наших детей, — кивнул Филибер.

А Дениз просто поднялась и попрощалась.

— Ну что, поехали в управление? — усмехнулся снаружи Филибер.

— Нас там заждались уже, — кивнул в ответ Тео.

А Дениз просто молча провалилась в тени.

32. Они справились

32. Они справились

— Лаванда, скажи, а где бывшая жена Тео? Которая мать Эжени? И почему они расстались, что ты об этом знаешь? — спрашивала мама.

Лаванда заехала за ними в четверг после высадки кустов, им предстоял визит в театр. Мама попросила помочь ей с укладкой волос, Лаванда не отказала. Волосы мамы — тёмные, длинные и густые — требовали внимания и ухода, но зато выглядела она всегда великолепно. Лаванда заплела их в косу, уложила, закрепила шпильками и добавила ещё в стратегических местах шпилек с жемчужинами — подходящих к колье и серьгам.

— Я знаю, что они расстались уже давно, Эжени было тогда года три, что ли. Он всё время был на службе в разных местах по всему миру, и ей это не понравилось. Они расстались, и она потом снова вышла замуж, и у неё есть ещё дети, кроме Эжени, — пожала плечами Лаванда.

Она не видела в этой ситуации никакой трагедии — ну подумаешь, по молодости поженились и не смогли жить вместе, тем более, что одно дело — жить с мужем, который всегда дома, а совсем другое — если его почти всегда дома нет. Она тоже побывала замужем, и что теперь?

— И что она, не претендует на его время и доходы? — продолжала выспрашивать мама.

— Я не знаю о таком. Она, конечно же, постоянно общается с Эжени, и это понятно, но я ни разу не видела, чтобы разговаривали долго. Привет, как дела, всё в порядке, передай привет братьям и бабушке, да и только.

— Это понятно, подростки всегда так со старшими разговаривают, — закивала мама, ну да, старшей дочери сестрицы Розы как раз пятнадцать, видимо, она общается с мамой похожим образом. — А что сама девочка? Ты готова уживаться с ней?

— Мне кажется, мы подружились. Я понимаю, что можем и поссориться, всякое бывает, но уповаю на помощь Тео. Тео готов тратить силы и пытаться достучаться до неё, и у него отлично выходит. Он никогда не ссорится с ней, как мне кажется. Хотя ему время от времени жалуются на неё учителя.

— Да ты просто влюблена, — вздохнула мама. — Может, конечно, это и к лучшему, и ты наконец-то будешь замужем за нормальным мужчиной, а не как этот твой бывший, и родишь ребёнка.

О детях Лаванда пока не задумывалась, но… Вообще-то, сначала нужно узнать, что о детях думает Тео. Может быть, ему достаточно Эжени?

— Угу, — кивнула она, не желая углубляться в детали.

— А вы хотя бы говорили о детях? Что он думает вообще? А то скажет, что у него уже есть, и ему хватит, что тогда ты будешь делать?

Мама иногда всё равно что мысли читает, ну да менталка у неё хороша, что уж. И вообще, это она так беспокоится, это от желания, чтобы у Лаванды всё было хорошо, или не хуже, чем у Розы с Камиллой.

— Мама, ты так говоришь, будто мы уже поженились и назад дороги нет, — отмахнулась она. — Придёт время — обсудим.

— А чего ждать? Вы оба уже не юные! Куда тянуть-то? Ему, ты сказала, почти тридцать девять, тебе тридцать один, вы не молодеете!

— Мы как-нибудь справимся, — улыбнулась Лаванда.

Но в целом ей было даже и не слишком тревожно — потому что всё понятно, мама это мама, но — она как-нибудь справится. Они с Тео как-нибудь справятся.