Лавандовая спальня

– Что вы такое говорите, Грейтон? Вы ответите за эти нелепые домыслы! – со старшего Теннерсона слетел последний налет благодушия. – Вы не смогли найти убийцу миссис Синглтон, разыскать пропавшую девчонку вам тоже не удалось, и вы еще смеете являться сюда и обвинять в чем-то эту бедную девушку, потерявшую за одну неделю свою попечительницу и сестру!

– Как я уже сказал, сэр, эта девушка, скорее всего, носящая ту же фамилию, что и ее мать и тетушка, а именно Фрост, не может быть сестрой мисс Оливии Тармонт, и вам это известно не хуже, чем мне! – Холодный и резкий тон Грейтона еще не набрал всей мощи, на какую он был способен. – Мисс Хелен Тармонт в настоящее время находится в нордчестерской лечебнице, помещенная туда не по своей воле, но не без вашей помощи!

– Дядя, что это значит? – Удивленный голос Роджера Теннерсона убедил Кэтрин, что молодой человек не был посвящен в дела своего дядюшки. Грейтона же было не так легко убедить.

– Вы собираетесь жениться на этой девушке, мистер Теннерсон, – язвительно заявил Грейтон. – Что ж, венчание придется отложить. Я пришел арестовать ее за убийство миссис Синглтон! И вы, и ваш дядя также будут взяты под стражу за соучастие в убийстве, похищении мисс Хелен Тармонт и, возможно, Оливии Тармонт, а также за преступный замысел по присвоению состояния Тармонтов. Разумеется, компанию вам составят и обе мисс Фрост!

– Я не убивала миссис Синглтон! – вскрикнула девушка, делая шаг назад под пронизывающим взглядом главного констебля. – С какой стати мне убивать женщину, которая обо мне заботилась?

– Судья Хоуксли передал Оливии Тармонт медальон, на котором изображены сестры Тармонт… – Как только Грейтон заговорил про медальон, с губ Сьюзен сорвался то ли стон, то ли всхлип. Услышавшая его миссис Дримлейн отступила еще дальше, под защиту судьи Хоуксли, до сих пор молчавшего.

– Миссис Синглтон забрала медальон у Оливии, чтобы хранить его вместе со своими драгоценностями. На беду, она решила рассмотреть его и сделала поразительное открытие – девушка, которую она опекала последние пять лет, вовсе не Хелен Тармонт! Не ошибусь, если предположу, что она захотела задать вам несколько вопросов, и вам ничего не оставалось, как убить ее! Иначе все ваши планы рухнули бы! Скажите мне, мисс, как вам удалось заставить Оливию молчать все эти годы? Вы угрожали убить и ее?

Грейтон шагнул вперед, сержант оставался у двери, закрывая ее собой. Из дверей «Зала герцогини» выглядывали мистер и миссис Лофтли, их потрясенные лица выглядели до нелепости похожими, но на них никто не обращал внимания. В дверях ресторана столпились остальные слуги, за спинами горничных и кухарки маячили Эндрю и рослый констебль.

Самозванка еще попятилась и вскрикнула от испуга, наткнувшись спиной на своего жениха. Роджер Теннерсон вздрогнул и отшатнулся от нее, его приятное юное лицо выражало страдание.

– Вы ничего не сможете доказать! – закричала вдруг Сьюзен, протягивая вперед руки, как будто хотела вцепиться ногтями в лицо Грейтона.

– Отчего же, мисс Фрост? – Главный констебль заговорил хладнокровно, почти равнодушно, но всем было очевидно, что за этим равнодушием скрывается ненависть к преступникам, помогающая ему столько лет хорошо делать свою работу. – Медальон, который миссис Фишберн, вернее, мисс Руби Фрост, хотела сегодня отвезти к ювелиру и уничтожить, находится у меня. Так же как и показания доктора Фицпатрика об обстоятельствах, при которых в его лечебницу была принята Хелен Тармонт. Есть и другие улики, о них я не вижу смысла сейчас говорить, а когда мы найдем мисс Оливию, она дополнит то, что еще остается неясным.

– Вам никогда не найти ее, должно быть, эта дрянь уже лежит мертвая в какой-нибудь канаве! – В голосе горничной слышалась такая ненависть к бедной девочке, что даже на лице Грейтона, повидавшего немало, промелькнула озадаченность.

– Мисс Оливия находится в полной безопасности в доме моего мужа… бывшего мужа, – тихий голос прозвучал так неожиданно, что на мгновение в холле повисла пауза, а затем комната наполнилась изумленными вздохами и приглушенными проклятьями.

Кэтрин, как и все присутствующие, кроме бдительного сержанта, не сводившего глаз с преступной компании, обернулась к лестнице, по которой с трудом, но почти бесшумно спускалась миссис Мидлхем.

– Вашего мужа? Что вы тут такое болтаете? – снова возмутился старший Теннерсон. – Неужели после всего бреда, что тут наговорил отчаявшийся из-за своих неудач Грейтон, мы еще будем слушать лепет больной женщины? Вам пора отправляться в богадельню, а лучше сразу прямиком на кладбище!

Миссис Мидлхем несколько мгновений молчала, замерев на ступенях. Ее взгляд был направлен на Теннерсона, и внезапно на изможденном лице появилась бледная улыбка. Отнюдь не доброжелательная.

– А я ведь не узнала вас, Арчи, – неожиданно сказала она. – Болезнь не пощадила меня, а вы, похоже, сами постарались изменить свою внешность…

– Арчи? – пробормотал рядом с Кэтрин судья Хоуксли. – Арчибальд Тармонт?