Лавандовый декабрь

- Я не буду испытывать неловкость, если ты проявишь эмоции, Мила, - подняв ее ладонь, которую, кстати, держал практически всю дорогу, Женя нежно и коротко прикоснулся своими губами к ее пальцам.

У Милы дух захватило. И от этого касания, такого простого и настолько чувственного, отчего-то, что сердце заколотилось раза в три чаще в груди. И от того, с каким выражением он ее имя произнес... Кажется ей, что шумит в голове от избытка эмоций и ощущений, или действительно мир кругом идет?

- А что хоть за фильм будет? - чувствуя себя немного оторопевшей, если честно, спросила Мила, пытаясь немного прийти в чувство. Но руку свою не забрала.

- Не помню название, - он широко улыбнулся. - Должна быть какая-то фантастика, но без заумных философских размышлений, я специально уточнял. Адекватная и хорошая по отзывам, - Женя еще уверенней сжал ее пальцы.

Не сильно. Просто как-то так... Даже с гордостью и честью, пожалуй.

Это так ее зацепило! Словами не передать. Женя с самого начала их знакомства вел себя с ней очень уважительно и корректно. И это подкупало. Но в этот момент он просто излучал такое какое-то убеждение, словно бы она ему честь оказывает, проводя с ним время. И именно она решает - продолжатся или нет их встречи. Такое непривычное и ошарашивающее чувство для Милы!

Да и вообще, сам его подход к ней и к их встречам - подкупал. Как этот индивидуальный зал, к примеру. Или хурма вместо цветов. Миле было не привыкать к широким жестам или дорогим поступкам. Она выросла в обеспеченной семье, жила в таком же «слое» общества, среди людей с хорошим доходом, да и замужем была за очень небедным человеком. Однако, что ее поразило, так это нюансы, с которыми Женя относился к каждому своему поступку и подарку для нее. Это значило во много раз больше стоимости. Уж она-то могла сравнить.

Они устроились на диване.

- Вот меню, можешь выбрать, что хочешь на горячее, - включив тот самый монитор, оказавшийся сенсорным дисплеем, указал ей Женя.

Мила с интересом начала рассматривать и само оснащение зала, и перечень блюд. В этот момент зашел официант - видимо, с теми блюдами, которые Женя заказал заранее. Споро расставил приборы и тарелки с закусками, и так же незаметно покинул зал. И почти одновременно с этим погас свет, а экран включился.

- Ну что? - Женя подвинул тарелку к себе и подмигнул Миле в сумраке зала. - Пятница. Можно расслабиться и получить удовольствие и от ужина, и от фильма, надеюсь, - он неуверенно хмыкнул, словно бы заранее оставляя себе путь к отступлению в этом вопросе. - И от компании, главное.

- Можно, - согласилась с ним Мила, понимая, что уже совершенно расслабилась и чувствует себя с ним свободно.

Оба обратили внимание на экран, где начался фильм.

Два часа пролетели мгновением, по ее ощущениям. И ужин был замечательным, и фильм, действительно, оказался хорошим и интересным. Мила посмеялась от души над многими моментами, и посопереживать успела. Но по хорошему, адекватно, понимая, что происходящее на экране - выдумка сценариста и режиссера, немного радуясь тому, что Женя не пригласил ее на мелодраму, к примеру. Все-таки, пусть он и создал для нее все условия, не хотелось на первом же нормальном свидании разрыдаться из-за какого-то выдуманного экранного героя.

Вообще, его чуткость и внимание к ее интересам, ее эмоциям, глубоко тронули Милу. Сильно напомнив дядю, младшего брата матери, который, пожалуй, единственный в семье, понимал и слышал Милу. Поскольку и сам был очень схож с ней характерами. И всегда старался облегчить для племянницы семейные мероприятия или официальные встречи, где им доводилось бывать вместе. Все равно вся семья была занята в одной сфере деятельности, постоянно пересекались.

Именно он, дядя Леня, и посоветовал Миле переехать в столицу после развода, заметив, что новое место даст ей безграничное количество новых возможностей. И в реализации себя, и в отношениях с миром. О мужчинах дядя тогда ничего не сказал. Он и сам, кажется, был поражен действиями мужа Милы, как и они все, даже родители, которые так радели за этот союз и их брак. И просто старался дать ей всю моральную и физическую поддержку, которую мог.

Но сейчас ей не хотелось вспоминать неприятное. Прошлое она оставила в прошлом. И, собственно, не собиралась этому прошлому позволять управлять своим настоящим. Она имела право быть самой собой. И наслаждаться этим. Тем более ценен оказался для нее мужчина, сидящий сейчас напротив, который вел себя совершенно иначе.

- Ну и как, довольна вечером? - поинтересовался Евгений, когда они, уже одевшись, вышли на свежий и морозный ночной воздух.

Ветер дул не очень сильно, но приятно холодил горящие щеки после теплого зала и будоражащей компании. И пусть они всего лишь сидели рядом, а Женя не позволил себе ничего более, чем держать ее руку в своих руках, Мила была невероятно растревожена. Все ее эмоции словно «взъерошились». Потому она с удовольствием вдохнула ночной прохлады зимы, ловя губами снежинки, которые сыпались с неба отдельными кристаллами.

- Очень, - призналась откровенно.