Лавина

«Ратуша» представляет собой большое надувное здание посреди «Вздремни и Кати». Это Лас-Вегас Отверженных: супермаркет с удобствами, игровые автоматы, прачечная самообслуживания, бар, винный магазин, блошиный рынок, бордель. Кажется, всем тут верховодит тот небольшой процент человечества, который способен веселиться до пяти утра каждую ночь и других функций не имеет.

В большинстве «Ратуш» имеется несколько внутренних франшиз. Увидев «Пивную Келли», пожалуй, лучшее, что можно найти во «Вздремни и Кати», Хиро ведет Чака Райтсона туда. На Чаке множество слоев одежды, некогда разноцветных. Теперь они все того же цвета, что и его кожа, – а именно цвета хаки.

Все заведения в «Ратуше», включая и этот бар, выглядят как декорация к фильму о корабле-тюрьме: все прикручено к поверхностям, ярко освещено двадцать четыре часа в сутки, персонал герметично укрыт за толстыми стеклянными барьерами, пожелтевшими и мутными от времени. Безопасность в этой «Ратуше» обеспечивают Стражи Порядка, поэтому тут уйма стероидных нарков в черных формах из бронегеля, которые по двое-трое патрулируют лабиринт игровых автоматов, с упоением нарушая права человека.

Хиро и Чак занимают угловой столик или, во всяком случае, подобие оного. Нажатием кнопки вызвав официанта, Хиро тайком заказывает кувшин «Фирменного», смешанного в пропорции один к одному с безалкогольным пивом. Так Чак не сразу отрубится.

Чтобы разговорить бывшего президента, много не потребовалось. Чак – один из тех стариков из опозоренной президентской администрации, выброшенных после скандала, которые остаток жизни посвящают тому, чтобы отыскать тех, кто согласится его выслушать.

– Да, я два года был президентом ВРКиК. И по сей день считаю себя главой правительства в изгнании.

Хиро с трудом справляется с собой, и ему все же удается не закатить глаза. Чак это как будто замечает.

– Ну ладно, ладно, не так уж это и много. Но пусть недолго, ВРКиК была процветающей страной. Есть немало людей, кто хочет, чтобы она вновь стала на ноги. Я хочу сказать, единственное, что нас вытеснило… единственный способ, которым эти маньяки смогли захватить власть… абсолютно… ну, в общем, сами знаете… – Он, похоже, не в состоянии подыскать нужное слово. – Ну, как такого можно ожидать?

– Как вас вытеснили? Гражданская война?

– Поначалу были незначительные беспорядки. И в ряде отдаленных областей Кадьяка наше правительство никогда не было особенно сильно. Но гражданской войны как таковой не было. Понимаете, американцам наше правительство нравится. У американцев было какое угодно оружие, боевая техника, инфраструктура. А Правосы? Просто банда бородачей, бегавших по лесам.

– Правосы?

– Русская православная церковь. Поначалу они были крохотным меньшинством. В основном индейцы, понимаете? Тлингиты и алеуты, которых русские обратили две сотни лет назад. Но когда в России все полетело в тартарары, они на лодках повалили к нам.

– И что, им не понравилась конституционная демократия?

– В точку.

– А чего они хотели? Царя?

– Нет. Царисты и традиционалисты остались в России. Те правосы, которые явились в ВРКиК, сущее отребье. Их выгнала даже православная церковь.

– За что?

– За ересь. Правосы, явившиеся к нам в ВРКиК, были все как один из новой секты, пятидесятники. Как-то связанные с «Жемчужными вратами преподобного Уэйна». К ним то и дело приезжали миссионеры из Техаса. И все они без конца бормотали что-то на непонятном языке. Ортодоксальное православие сочло, что это дело рук дьявола.

– А сколько этих пятидесятников из России явились в ВРКиК?

– Господи, целая уйма. По меньшей мере пятьдесят тысяч.

– А сколько было в ВРКиК американцев?

– Почти сто тысяч.

– Так как же правосам удалось вас захватить?

– Ну, однажды мы проснулись, а посреди трейлеров на Правительственной Площади в Новом Вашингтоне – мы там поместили правительство – стоит двухэтажный автобус. Правосы притащили его туда среди ночи и сняли колеса, чтобы его нельзя было убрать. Мы решили, что это акция протеста, и потребовали, чтобы к вечеру его тут не было. Они отказались сдвинуться с места и к тому же выпустили прокламацию на русском. А когда мы наконец перевели эту чертову брехню, оказалось, нам приказывают собрать манатки и валить, а власть отдать правосам. Глупости какие! Поэтому мы попытались подступиться к автобусу, а там нас уже ждал, гадко улыбаясь, Гуров.

– Гуров?

– Ага. Один из беженцев, перебравшихся к нам из Советского Союза. Бывший генерал КГБ, заделавшийся религиозным фанатиком. Он вроде был министром обороны в правительстве, которое создали себе правосы. Ну, так вот, подходим мы к автобусу, а Гуров открывает боковую дверь и показывает, что у них там внутри.

– А что там было внутри?