Лавина

Здесь есть еще одна, новая разновидность: люди с антеннами в головах. Антенны вроде тех, какие бывают у переносных полицейских раций: короткие пруты из черной резины с тупыми концами. Поднимаются они из-за уха. Увидев их впервые, она решает, что это какой-то новый плейер, ей хочется спросить, где этот тип такое взял и что он слушает. Но тип слишком уж странный, еще более странный, чем все остальные: пялится в никуда пустым взором и иноязычит почище прочих. В конце концов у нее даже мурашки по коже бегут, поэтому она только наливает ему побольше похлебки и поскорей отводит взгляд, чтобы плюхнуть жижу в следующую миску.

Время от времени она узнает кого-нибудь, кто был с ней в фургоне. Но они, похоже, ее не узнают, смотрят прямо сквозь нее. Стеклянные взгляды. Словно им промыли мозги.

Словно ей, И.В., промыли мозги.

Она даже поверить не может, что прошло столько времени, пока она сообразила, что с ней делают. И от этого только еще больше злится.

44

В Реальности Порт-Шерман – на удивление крохотный городишко, по правде сказать, всего несколько кварталов. Пока не подошел Плот, его население составляло всего пару тысяч человек. Теперь оно, наверное, приближается к пятидесяти тысячам. На въезде Хиро приходится сбросить скорость, потому что беженцы спят прямо на мостовой, перегородив уличное движение.

Но это и неплохо – спасает ему жизнь. Ведь вскоре после того, как он въезжает в Порт-Шерман, колеса на его мотоцикле заклинивает, шипы теряют гибкость, ехать становится тряско. Через несколько секунд сдыхает и сам байк, превращаясь в груду инертного металла. Даже мотор не работает. Хиро смотрит в плоский экран над баком горючего в надежде увидеть отчет о состоянии системы, но видит только пургу. Биос облавинился. Его байк подцепил Ашеру.

Поэтому, бросив байк посреди улицы, Хиро продолжает путь к береговой линии пешком. Он слышит, как за спиной у него просыпаются беженцы и, выбравшись из одеял и спальных мешков, набрасываются на павший байк – каждый старается захватить его первым.

Он не слышит, а скорее нутром чует странный вибрирующий звук и на мгновение вспоминает мотоцикл Ворона в Л.А., как услышал его впервые и слышал еще раз позже. Но кругом нет ни одного мотоцикла. Звук доносится сверху. Это вертолет. Хиро подошел к воде так близко, что уже чувствует запах гниющих на пляже водорослей. Завернув за угол, он оказывается на набережной, прямо перед ним – фасад «Спектра 2000». По другую руку – вода.

Вертолет летит со стороны фьорда, следуя курсом в гавань, направляется прямиком к «Спектру 2000». Это подвижная стрекоза со стеклянной кабиной. Там, где когда-то красовались звезды, выведены кресты. В прохладном голубоватом свете раннего утра вертолет кажется ослепительно ярким, потому что оставляет за собой хвост звездочек: раз в несколько секунд из него вываливаются голубовато-белые магниевые сигнальные ракеты, которые, опустившись в воду, продолжают гореть и там, оставляя пепельную дорожку на всю гавань. Они тут не для красоты, а для того, чтобы сбить со следа ракеты с тепловой системой самонаведения.

Хиро смотрит на фасад здания, и потому крыша отеля ему не видна. Но интуиция подсказывает ему, что на крыше этого самого высокого здания в Порт-Шермане, наверное, ждет Гуров. Стоит в ожидании предрассветного эвакуатора, который унесет его в фарфоровое небо, подальше отсюда, на Плот.

Вопрос: почему его эвакуируют? И почему они опасаются ракет с тепловой системой самонаведения? Тут Хиро запоздало догадывается, что тут, наверное, происходит что-то очень серьезное.

Будь у него байк, он мог бы въехать прямо по пожарной лестнице и выяснить, что там происходит. Но байка у него больше нет.

С крыши здания справа от него что-то глухо ухает. Здание старое, построенное, наверное, еще сто лет назад первопроходцами. Колени у Хиро подкашиваются, рот открывается, плечи непроизвольно подаются вперед. Он поворачивается на звук. И что-то притягивает его взгляд: маленьким черным воробьем с крыши вспархивает нечто. Но, пронесясь сто ярдов над водой, воробей вдруг загорается, выплевывает огромное облако липкого желтого дыма и превращается в белый огненный шар, который взмывает вперед и вверх. Шар летит все быстрее и быстрее, прокатываясь ударной волной по центру гавани, пока не догоняет маленький вертолет, который прошивает насквозь от лобового стекла до хвоста. Вертолетик, в свою очередь, обращается в облако пламени, из которого сыпятся темные обломки металла – будто феникс вылупляется из яйца.

По всей видимости, Хиро не единственный в этом городке, кто ненавидит Гурова. Теперь генералу придется спуститься и сесть на корабль.

Вестибюль «Спектра 2000» – просто вооруженный лагерь, полный бородачей с пушками. И все они укрепляют периметр; заспанные солдаты выбираются из шкафчиков-клетушек, натягивают куртки, хватают автоматы. Смуглый сержант в модифицированной форме советских моряков, очевидно, татарин, оставшийся еще со времен Красной Армии, мечется по вестибюлю, орет на людей, гоня их кого в одну, кого в другую сторону.