Лавина

Столько всего пришлось вынести, а она сорвала план. Теперь она в долгу перед Хиро.

А может, и нет.

Упершись основанием ладони в край глиняной таблицы, она изо всех сил толкает. Сверток скользит по полу, долю секунды качается на пороге и наконец, кувыркаясь, вылетает из вертолета.

Еще один доставленный сверток, еще один удовлетворенный клиент.

61

С минуту или две вертолет висит в двадцати футах над палубой. Все внутри смотрят вниз на таблицу, которая выпала из упаковки посреди посадочной мишени. Пластик по углам разорвался, и куски, крупные фрагменты таблицы разлетелись на несколько футов во все стороны.

Хиро тоже пялится на нее из безопасного укрытия за вертолетом. Он смотрит на нее так пристально, что не замечает ничего вокруг. Пара антенноголовых приземляется Хиро на спину, ударяя его лицом о вертолет. Он сползает по боку вертолета и падает ничком. Рука с пушкой у него все еще свободна, но тут же на нее наваливаются антенноголовые. И на ноги тоже. Он вообще теперь не способен двигаться. Не видит ничего, кроме разбитой таблицы в двадцати футах от себя. Звук и ветер вертолета Райфа стихают в приглушенный «ух-ух», который еще долго звучит в отдалении.

Он ощущает щекотку за ухом: прикосновение скальпеля, а за ним дрели.

Эти антенноголовые подчиняются дистанционному управлению откуда-то еще. Нг, кажется, думал, что на Плоту имеется организованная система обороны. Возможно, тут есть заправляющий всем хакер, эн, который с диспетчерской вышки перемещает этих типов, точно шахматные фигуры.

В любом случае спонтанности у них ни на грош. Несколько минут они сидят на нем, решая, что им делать дальше. Потом руки хватают его за запястья и лодыжки, за колени и локти. Антенноголовые волокут его по взлетной палубе, точно несут гроб на похоронной процессии — лицом вверх. Повернув голову, Хиро видит диспетчерскую вышку и глядящие на него сверху вниз лица. Один — эн — говорит в микрофон.

Наконец носильщики заходят на большой подъемник, который опускается в нутро корабля, диспетчерской вышки больше не видно. Останавливается подъемник на одной из нижних палуб, по всей видимости, тут расположены ангары, где когда-то держали самолеты.

Хиро слышит женский голос, мягко, но четко выговаривающий слоги:

— Ме лу лу му ал ну ум ме эн ки ме эн ме лу лу му ме ал ну ум ме ал ну уме ме ме му лу э ал ну ум ме дут га мк ме му лу э ао ну ум ме…

До палубы остается три фута, которые он преодолевает в свободном падении, обрушиваясь на спину и ударясь головой. Все его конечности безвольно отскакивают от металла. Вокруг со звуком падающих с вешалки мокрых полотенец валятся антенноголовые.

Он не способен пошевелить ни рукой, ни ногой, но может контролировать взгляд. Над ним возникает лицо, которое все никак не фокусируется, но Хиро узнает посадку головы, то, как она перебрасывает волосы за плечо, когда они падают ей на подбородок. Это Хуанита. Хуанита с антенной, поднимающейся из основания черепа.

Став рядом с ним на колени, она наклоняется, приставляет ему руку к уху и что-то шепчет. Жаркий воздух щекочет ему ухо, и он пытается отстраниться, но не может. Она проговаривает новую длинную череду слогов, потом выпрямляется и легонько толкает Хиро в бок. Он рывком отстраняется.

— Вставай, лентяй, — говорит она.

Хиро встает. С ним все в порядке. Но все антенноголовые лежат вокруг совершенно неподвижно.

— Просто небольшой нам-шуб, я сама его написала, — говорит она. — Они придут в себя.

— Привет, — отвечает он.

— Привет. Рада тебя видеть, Хиро. Я сейчас тебя обниму, осторожно с антенной.

Она его обнимает. Он обнимает ее в ответ. Антенна утыкается ему в нос, но ему все равно.

— Как только мы вынем эту штуку, волосы отрастут снова, — шепчет она и наконец его отпускает. — Объятие нужно было скорее мне, чем тебе. Тут было так одиноко. Одиноко и страшно.

Хотеть обниматься в такое время — парадоксальное поведение, типичное для Хуаниты.

— Не обижайся, — говорит Хиро, — но разве ты теперь не на стороне плохих парней?

— А! Ты об этом?

— Ну да. Разве ты не на них работаешь?

— Если да, то это у меня получается не слишком хорошо. — Она со смехом указывает на кольцо поверженных антенноголовых. — Нет. На меня оно не действует. Некоторое время вроде бы действовало, но всегда есть способы с этим бороться.

— Почему? Почему на тебя это не действует?

— Последние несколько лет я провела в обществе иезуитов, — говорит она. — Слушай. У нашего мозга есть иммунная система, в точности как у тела. Чем больше ты ее используешь, чем большему количеству вирусов себя подвергаешь, тем сильнее у тебя иммунитет. А у меня он чертовски хорош. Помнишь, я ведь одно время была атеистом, а потом тернистым путем снова вернулась к религии.

— Почему они тебя не прикончили, как Да5ида?

— Я пришла сюда добровольно.

— Как Инанна.

— Да.

— Зачем кому-то приходить сюда добровольно?

— Разве ты не понимаешь, Хиро? Это мозговой центр религии, одновременно новой и самой древней из всех. Быть здесь — все равно что ходить по пятам за Иисусом или Магометом: тебе дается шанс увидеть зарождение новой веры.

— Но это же ужасно. Райф — Антихрист.