Лавина

— Что ж, очень мило, — отзывается Хиро. — Надо думать, дело срочное?

— Я бы сказал, это верное заключение, — отвечает майор Клем.

— Пара минут у меня есть? Я тренировался, и мне надо забежать по соседству.

Майор Клем переводит взгляд на соседнюю дверь, над которой красуется вывеска «ОСТАНОВИСЬ-ОТДОХНИ».

— Ситуация довольно статична. У вас есть пять минут.

У Хиро в «Остановись-Отдохни» кредит по открытому счету. Живя в «Мегакладовке», такой счет неминуемо откроешь.

Поэтому Хиро позволяют обойти стойку администрации, где за кассой скучает дежурный оператор. Он вставляет свою карточку в прорезь, и зажегшийся компьютерный экран предлагает ему три варианта на выбор:

М

Ж

ДЕТСКАЯ (БЕЗ ПОЛА)

Хиро хлопает кнопку «М». На экране возникает меню из четырех позиций:

ОСОБОЕ ОГРАНИЧЕННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ — ЭКОНОМНО, НО ГИГИЕНИЧНО

СТАНДАРТНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ — СОВСЕМ КАК ДОМА — МОЖЕТ, ЧУТЬ ЛУЧШЕ

ПЕРВОКЛАССНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ — БЛАГОДАТНОЕ МЕСТО ДЛЯ РАЗБОРЧИВОГО КЛИЕНТА

УБОРНАЯ ГРАНД-РОЯЛЬ

Ему приходится подавить застарелый рефлекс, чтобы остановиться и не нажать «ОГРАНИЧЕННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ», к которому всегда прибегают обитатели «Мегакладовки». Входя туда, неизбежно вступаешь в контакт с чужими выделениями. Не слишком приятное зрелище. Место далеко не благодатное. Вместо этого — какого черта, Хуанита же собирается его нанять, так? — он нажимает кнопку «УБОРНАЯ ГРАНД-РОЯЛЬ».

Никогда прежде тут не был. Такое впечатление, что попал в пентхауз какого-нибудь роскошного казино в Атлантик-сити, куда помещают дегенератов из Филадельфии после того, как они нечаянно отхватили мегаджекпот. Здесь есть все, что показалось бы верхом роскоши патологическому игроку: позолоченные ручки, кругом литой псевдомрамор, бархатные занавеси и дворецкий.

Никто из обитателей «Мегакладовки» «УБОРНОЙ ГРАНД-РОЯЛЬ» не пользуется. Она здесь вообще только потому, что «Остановись-Отдохни» находится через дорогу от ЛАКСа. Председатели Совета директоров из Сингапура, желающие принять душ и всласть посрать со всеми звуковыми эффектами, не слыша и не обоняя при этом других путешественников, делающих то же самое, могут прийти сюда и расплатиться корпоративными дорожными чеками.

Дворецкий — тридцатипятилетний малый из Центральной Америки, с глазами у него что-то странное, словно последние несколько часов они были закрыты. Когда Хиро врывается в суперуборную, он как раз перебрасывает через локоть несколько на редкость толстых полотенец.

— Принять душ и обратно через пять минут, — бросает Хиро.

— Желаете побриться? — спрашивает дворецкий, с намеком ощупывая собственные щеки: по всей видимости, он не в силах определить, к какой этнической группе относится Хиро.

— Хотелось бы. Нет времени.

Сорвав с себя боксерские трусы, Хиро бросает мечи на обитый тисненым бархатом диван и ступает в амфитеатр душевой кабинки, выложенный мрамором. Со всех сторон разом на него обрушиваются струи горячей воды. На стене имеется рукоять, чтобы клиент мог выбрать любимую температуру.

После Хиро хочется опростаться, почитать глянцевые журналы толщиной с телефонный справочник, которые стопкой сложены возле навороченного электронного унитаза, но надо спешить. Вытершись свежим полотенцем размером с цирковой шатер, он натягивает свободные штаны на завязках, футболку, кидает дворецкому пару конг-баксов и выбегает, опоясываясь мечами.

Перелет короткий, в основном потому, что военный пилот только рад пожертвовать комфортом ради скорости. Вертолет стартует под острым углом, держась пониже, чтобы его не засосало в турбины реактивных самолетов, но как только у пилота появляется место для маневра, машина задирает хвост и опускает нос. В результате моторы дергают вертолет вперед и вверх и словно прыжком переносят над долиной реки Л.А. к скудно освещенной громаде Голливуд-Хиллз.

Однако, не долетев до Хиллз, вертолет приземляется на крышу больницы. Больница принадлежит сети «Милосердие», и поэтому формально это воздушное пространство Ватикана. Пока во всем видно влияние Хуаниты.

— Неврологическое отделение, — говорит майор Клем, а потом как приказ выплевывает очередь слов. — Пятый этаж, левое крыло, палата номер пятьсот шестьдесят четыре.

На больничной койке — Да5ид.

От изголовья к изножью кровати протянулись исключительно толстые белые кожаные ремни. К ремням крепятся кожаные манжеты, проложенные пушистой овчиной. Манжеты охватывают руки и ноги Да5ида, на которого надели и больничный халат, теперь наполовину свалившийся.

Самое худшее то, что глаза Да5ида не всегда смотрят в одну и ту же сторону. Он подсоединен к аппарату ЭКГ, который безостановочно выводит кривую его пульса, и, даже не будучи врачом, Хиро понимает, что это не нормальная кривая. Сердце у Да5ида то стучит слишком часто, то не бьется вовсе, тогда включается сирена оповещения, и оно начинает биться снова.