Лавина

Девица что-то вводит в компьютер. Со щелчком, похожим на винтовочный выстрел, клиентка шлепает свою «Визу» на поддельное дерево стойки. Длиннющими — в несколько дюймов — ногтями девица отковыривает кредитную карточку от стойки — рискованная и сомнительная операция, которая наводит И. В. на мысль о насекомых, выкарабкивающихся из куколок. Затем девица совершает таинство причащения: тщательно отработанным жестом проводит кредиткой через электромагнитную прорезь компьютера, будто срывает покров, потом протягивает квитанцию, бормоча что-то о росписи и дневном контактном телефоне. С тем же успехом она могла бы говорить по-латыни. Но все в порядке, ведь клиентка знакома с литургией и подписывает и ставит номер еще до того, как произнесены все слова.

Теперь остается только Слово Свыше. Но компьютеры и средства связи коммуникации в наше время на высоте, и на проверку кредитки уходит не более десяти секунд. Крохотное устройство издает одобрительный «бип», из крохотных колонок звучит небесная музыка, и в задней части комнаты величественно распахиваются створки переливчатых врат.

— Благодарим за пожертвование, — говорит девица, небрежно сливая все слова в единый слог.

Привлеченная гипнотическими напевами органа, клиентка топает к вратам. Внутренность часовни выкрашена в странные безумные тона и отчасти подсвечена флуоресцентными лампами, впаянными в потолок, а отчасти огромными цветными светокоробами, симулирующими витражные окна. Самая большая из таких коробок в форме расплющенной готической арки болтами прикручена к задней стене над алтарем, а изображена на ней вопиющая в пустыне троица: Иисус, Элвис и преподобный Уэйн. Правда, Иисус — все же гвоздь программы. Не успев пройти внутрь и дюжины шагов, прихожанка с глухим стуком падает на колени посреди прохода и начинает иноязычить:

— Ар иа ар иса ве на а мир и са, ве на а мир иа а сар иа…

Качнувшись, закрываются врата.

— Одну минутку, — говорит девица, несколько нервно глянув на И. В., и, обойдя стойку, останавливается посреди детского уголка (при этом подол ее платьица неизбежно запутывается в боевом модуле «Ниндзя-Воины Плота») и стучит в дверь детского туалета.

— Занято! — кричит мужской голос по ту сторону двери.

— Курьер прибыл, — говорит девица.

— Сейчас буду, — уже спокойнее отвечает голос.

И обладатель голоса действительно тотчас выходит. Никакой задержки, никакого зазора во времени, скажем, на застегивание ширинки или мытье рук. Обладатель голоса одет в черный костюм с пасторским воротничком и сейчас, идя через детскую площадку и давя черными ботинками крохотных солдатиков и боевые истребители, натягивает через голову несолидную черную сутану. Волосы у него черные и сальные, с отдельными прядями седины, а на носу сидят бифокальные очки с коричневыми стеклами в проволочной оправе. Поры на носу и щеках у него просто огромные.

И к тому времени, когда он подходит к ней, И. В. успевает не только хорошенько его разглядеть, но и почувствовать его запах. Пахнет «олд спайсом», а изо рта — еще и блевотиной. Но явно не от спиртного.

— Давай сюда. — Он вырывает алюминиевый чемоданчик у нее из рук.

Но И. В. никому и никогда такого не позволяет.

— Вы должны расписаться.

И все же она понимает, что уже слишком поздно. Если не заставить их расписаться до получения, ты облажался. У тебя нет власти, нечем надавить. Ты просто дитё на скейтборде.

Вот почему И. В. никогда не позволяет вырывать посылку у себя из рук. Но, Господь свидетель, это же священник! На такое она не рассчитывала. Он вырвал чемоданчик у нее из рук, а теперь убегает с ним к себе в офис.

— Я могу за него расписаться, — предлагает девица. Вид у нее испуганный. Более того, она выглядит так, как будто вот-вот упадет в обморок или ее стошнит.

— Это должен сделать он лично, — возражает И. В. — Преподобный Дейл Т. Торп.

А вот теперь потрясение проходит, зато она начинает выходить из себя. Поэтому рвется вслед за преподобным прямо в офис.

— Вам туда нельзя, — говорит девица, но произносит это вяло, печально, будто само происшествие почти стерлось из ее памяти. И. В. пинком распахивает дверь.

Преподобный Дейл Т. Торп сидит за столом. Перед ним — открытый алюминиевый чемоданчик, нашпигованный такой же сложной электроникой, какую она видела вчера после резни на поле хмеля. Преподобный Дейл Т. Торп будто прикован к этому устройству за шею.

Нет, на самом деле это у него на шее на шнурке что-то висит. До того он держал это под одеждой, как И. В. носит под одеждой личные знаки Дядюшки Энцо. А теперь он это вытащил и вставил в прорезь в алюминиевом чемоданчике. Похоже, это ламинированная идентификационная карточка со штрихкодом.

Вот он вынимает карточку и дает ей упасть ему на грудь. И. В. не может сказать наверняка, заметил он ее или нет. Он вводит что-то в компьютер, стуча двумя пальцами по клавиатуре, ошибается клавишей, начинает снова.