Лавина любви

Обширная белая поляна теперь почти полностью утонула во мраке. Если бы Джинджер так не вглядывалась в деревья, пока еще можно было их видеть, возможно, она бы не споткнулась о торчащий пень и не покатилась вниз по склону. Одна лыжа автоматически отстегнулась, другая словно намертво приросла к ноге. Когда ей наконец удалось остановиться и она попыталась встать, лодыжку обожгло болью.

Отстегнувшуюся лыжу, без которой ей не выбраться отсюда, нигде не было видно. Снег, падавший крупными хлопьями, накрыл ее, а времени на поиски уже не оставалось. Все равно что искать иголку в стоге сена.

От страха у Джинджер заныли кости. Она сжала зубы и из последних сил проползла последние несколько метров, отделявших ее от сосновой рощи, волоча левую ногу и опираясь на палки, как на костыли.

Да, в роще буран не так чувствуется. Хорошо хоть в густых зарослях можно укрыться от ветра и метели. Сделав последнее усилие, Джинджер проползла еще несколько метров и вдруг заметила впереди огонек. Когда она наклонилась, чтобы лучше видеть, огонек исчез, когда же снова выпрямилась, опять разглядела свет.

Глаза слипались… Джинджер из последних сил держалась на ногах, вернее на одной ноге. Больную ногу она держала на весу, словно собиралась играть в «классики». Боль была невыносимой, но на весу она еще терпела.

Если бы только можно было закрыть глаза и оказаться дома! Она в корне изменила бы свою жизнь. Больше никаких поездок по всему миру в поисках развлечений в компании беспечных приятелей — представителей золотой молодежи. Да и вообще, хватит с нее мужчин. Особенно таких испорченных до мозга костей бездельников, как Колин…

Теперь она отчетливо видела свет.

Джинджер готова была закричать — так ей не терпелось скорее попасть к источнику света. Деревья превратились в бесформенную темную массу; ей с трудом удавалось пробираться между ними. Внезапно деревья расступились, и она оказалась на большой поляне. Так вот откуда идет свет!

Надо же, как повезло! Не медвежья берлога, а хижина! Очень маленькая, с типичной для этих мест островерхой крышей. Но самое главное — хижина обитаема. На окнах занавески, и сквозь них пробивается свет. Значит, там кто-то есть. Ей помогут! Джинджер перевела дыхание и с трудом поползла к двери. Все последние силы она вложила в громкий стук. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь открылась.

Первое, что она увидела, были ноги. Ноги, обутые в разношенные коричневые мокасины. Когда ее спаситель заговорил, казалось, его голос идет откуда-то издалека. Красивый голос, подумала Джинджер рассеянно, низкий и глубокий. У нее не было сил даже приподнять голову и взглянуть на его лицо. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Он поднял ее и внес внутрь, ногой захлопнув за собой дверь.

Как же невероятно хорошо в тепле, под крышей! Так хорошо, что ей показалось, будто она спит. Вот сейчас она откроет глаза и окажется, что она по-прежнему скорчилась в лесу под деревом, вокруг завывает буран и надежды на спасение или помощь нет. А хижина, огонь, мерцающие огоньки и тепло лишь померещились ей в ее больном воображении.

Джинджер нарочно не открывала глаз. Она почувствовала, как ее осторожно положили на лежанку. Похоже, диван — ложе мягкое, широкое и удобное.

— Кто вы такая? — раздался требовательный голос сверху. — И какого черта вам здесь надо?

Как грубо! Никакого сочувствия! Джинджер открыла глаза и встретилась с подозрительным и враждебным взглядом светло-голубых глаз. По крайней мере, он говорит по-английски.

— Вы американец?

— Допустим.

На ее спасителе была линялая сине-белая полосатая футболка и мешковатые спортивные штаны, которые, как и футболка, казалось, знавали лучшие дни.

Столкнувшись с такой неприкрытой грубостью, Джинджер даже забыла о больной лодыжке.

Никогда в жизни ни один мужчина не относился к ней столь враждебно! Правда, сейчас, надо признать, она выглядит не лучшим образом, но все же… Против своей воли она застонала, отчего светло-голубые глаза сощурились еще презрительнее.

— Вы собираетесь отвечать? — резко спросил он. Джинджер села и закрыла глаза: боль эхом отдалась во всем теле.

— Нога!

Мужчина медленно перевел взгляд на ее ногу. Вначале ей показалось, что он проигнорирует ее стоны, однако он наклонился над ней и снял с ее ноги ботинок. При виде распухшей лодыжки он коротко выругался.

— Что случилось? — Его длинные пальцы ощупывали ее ногу по всей длине.

Прикосновение холодных, умелых пальцев было приятно. Джинджер с облегчением откинулась назад и стала смотреть в потолок.

— Я каталась на лыжах и упала, — тоненьким голоском объяснила она. Ее спаситель снова выругался себе под нос. — Простите, — добавила она, почему-то чувствуя себя виноватой.

— Лежите тихо. Я сейчас.

Джинджер стало немного легче, когда он скрылся из виду.