Лавиния

Приготовления к свадьбе Аскания и Салики шли одновременно с моими приготовлениями к отъезду в Лавиниум. Я, призвав на помощь моих женщин, постаралась привести все в полный порядок к прибытию новой царицы: сосуды для хранения зерна были полны; в сундуках лежало множество чистых, аккуратно сложенных, сотканных из тончайшей шерсти одежд и простыней, а также достаточный запас промытой шерсти и пряжи. В кладовой хранилась приготовленная жертвенная пища, алтари были тщательно убраны и вымыты; в доме порядок, полы чисто подметены. Нигде не было ни моли, ни мышей, на полу лежали новые, снежно-белые ковры, только что сотканные из овечьей шерсти. В конце концов, и у меня имелась собственная гордость. Ну и, конечно, мне хотелось, чтобы Салика почувствовала, что ей здесь рады, что она здесь дома. Ей ведь было всего восемнадцать, и мне казалось, что даже если Асканий и не будет так уж плохо с ней обращаться, то и мужем он ей вряд ли станет хорошим. Его ведь женщины совершенно не интересовали; он даже плотского влечения к ним не испытывал и не считал возможным хотя бы просто дружить с ними. Он собирался жениться только потому, что люди сочли бы весьма странным, если б молодой царь не взял себе кого-то в жены. И потом, ему, разумеется, хотелось иметь наследника, хотелось доказать, что он настоящий мужчина, а возможно, и укрепить собственные позиции в соперничестве с Сильвием, хотя он, разумеется, никогда бы в этом не признался.

Я, конечно, сразу же поговорила с Сильвием о возможности нашего переезда в Лавиниум, и мы с ним хорошенько все обсудили. Я всегда любила с ним советоваться – он был мальчиком думающим и разумным; к тому же я прекрасно знала, что дети обладают собственной, особой мудростью. Я сперва немного опасалась, что Сильвий все-таки выразит желание остаться в Альбе, не желая ссориться с Асканием и считая своим долгом подчиниться своему царю и старшему брату. Но он сказал:

– Вот пусть Асканий и правит здесь, а нас оставит в покое. Мы будем себе спокойно править в Лавиниуме. Я ведь наследник не только Латина, но и Энея. Я хочу жить там и учиться всему у друзей моего отца. И потом, если честно, я тут Асканию совершенно ни к чему. – Он помолчал и с сожалением вздохнул: – Хотя Атис говорит, что лошади здесь намного лучше, чем в Лавиниуме.

– Ничего, ведь твой отец подарил тебе жеребенка, помнишь? Сына своего жеребца? И, по-моему, этот конь так и стоит в царской конюшне. – При этих моих словах глаза Сильвия так и вспыхнули радостью, а я спросила: – Значит, ты считаешь, что в Лации снова могут править два царя?

– Да, если так будет нужно, – с серьезностью сорокалетнего мужчины ответил мне мой маленький сын. А потом вдруг прибавил: – Я не хочу оставаться здесь без тебя!

– И я не хочу оставлять тебя здесь одного. Значит, решено!

– Вот и пусть он сам остается здесь со своей свиноматкой и тридцатью поросятами! – засмеялся Сильвий.

– Когда мы вернемся в Лавиниум, то непременно сходим с тобой в священный лес, в Альбунею, – сказала я, и в сердце моем забурлила предвкушаемая радость. – И там, в ночной тиши, с тобой, возможно, поговорит твой прадед Фавн, как говорил когда-то с твоим дедом Латином.

– Расскажи мне о Пике, – попросил мальчик, и я в очередной раз принялась рассказывать ему о нашем великом предке, который превратился в дятла. Сильвий обожал всякие такие истории, а также ему очень нравились рассказы старых троянцев о войне с греками.

Мы были так счастливы, готовясь к отъезду и мысленно уже находясь в родном Лавиниуме, что я убедила себя: Асканий непременно все поймет правильно, так, как это понимаю я. Но когда я – просто для порядка – зашла к нему, чтобы попросить разрешения отправиться в Лавиниум вместе с сыном, он страшно разгневался и даже не пытался это скрыть.

– Ты можешь отправляться куда угодно, – кричал он, – но Сильвий останется здесь! Я ведь ясно дал тебе это понять еще месяц назад.

Мне оставалось только прибегнуть к мольбам.

– Сын моего мужа, царь Лация, – сказала я, опускаясь на колени и обнимая его ноги, – я, дочь, жена и мать царей, прошу тебя уважить мое желание. Эней оставил Сильвия мне. И мне он поручил воспитать его. И я, конечно же, исполню его желание, ибо оно для меня свято. Ты же ничего не потеряешь, позволив своему младшему брату уехать со мной. Напротив, ты обретешь нашу с Сильвием любовь и бесконечную благодарность. Правь здесь, правь нами! Правь Лацием вместе со своей женой и своими будущими детьми – да будут высшие силы, охраняющие женское чрево, к вам благосклонны! Но позволь Сильвию жить и мужать в отчем доме, среди старых друзей и соратников его отца! А когда он станет мужчиной, когда сможет достойно служить тебе, он, если так будет угодно судьбе, сам к тебе вернется!