Лавка антиквара

«Приятное заведение» оказалось мрачноватым насквозь прокуренным полуподвальным баром. Столики отделялись друг от друга чем-то вроде стенок, и создавалось иллюзорное ощущение некоего уединения. Впрочем, для больших компаний и любителей коллективных посиделок имелись другие места. Что касается «неподалеку» это Вася, конечно, сильно хватил — шли мы туда минут двадцать быстрым ходом. Но мне там неожиданно нравилось, а терпеть табачный дым и так давно привык.

— Что, совсем приходит в упадок твой порнобизнес? — спросил я миролюбивым тоном заботливого внука, напоминающего дедушке, что пора бы уж и покинуть этот мир. — Думаю, порнушку надо вообще законодательно воспретить. Она гибельно сказывается на неокрепших умах молодого поколения.

Вот уже несколько минут мы медленно потягивали пиво и говорили о чем угодно, кроме интересующей меня в данный момент темы. Обычно я не люблю алкоголь и содержащие его напитки — пьянство не самое подходящее занятие для подозрительных типов вроде меня. Но иногда приходится: снять нервное напряжение, сбить стресс, изменить ход мыслей… За компанию и для поддержания разговора. Давно замечено — разговор под пиво хорошо развязывает язык и располагает к откровенности, особенно если твой собеседник простудился и пытается курением вместе с алкогольными напитками излечить хриплое горло.

— Воспретить? — Василий достал пачку каких-то буржуйских сигарет и с наслаждением закурил, несколько откинув голову. — Ты говоришь, как предстоятель ортодоксальной церкви. С каких это пор у тебя завелись столь консервативные взгляды?

— Ну, если и не совсем запретить, то разрешать лишь после медкомиссии. Чтоб врач справку выдал: такой-то допущен к просмотру фильмов формата три икс, противопоказаний по здоровью и возрасту не имеется.

— Да брось ты… — махнул рукой Вася, чуть было не задев кружку с пивом. — Чепуха это всё.

— Ну не скажи! — настаивал я. — В самом деле: насмотрятся порно с натренированными девушками, обработанными мастером-визажистом, увидят, как они это делают, привыкнут к мыслям, что так только и надо, а по-иному не положено. Начнут осуществлять, а потом окажется, что в реальности всё как-то не так, а иначе, а это уже тяжелый удар для неокрепшего организма. За окном-то ходят обычные симпатичные девушки, с естественными волосами, с настоящей, не покрытой тоннами косметики кожей. С живыми природными желаниями и умениями. Возникнут диссонансы, фрустрации, нервные срывы, стрессы, неврозы, крах карьеры… Ладно, проехали… У тебя-то как дела? По работе, имею в виду.

— Тебе-то это всё зачем? — с подозрением прохрипел Инвайтер.

— Да низачем, собственно, — как можно безразличнее ответил я, — так просто спросил. Я тут недавно подсчитывал месячные расходы, сколько и на что денег уходит. Хотел личные траты оптимизировать, но ничего не вышло — хватает только-только. Думал, что у тебя хорошо, а оказывается — тоже проблемы.

— Есть немного. У кого их сейчас нет.

— Слушай, а неужели не бывает трудностей с органами правопорядка? Ведь закон о порнографии не принят? Или уже принят, а я не знал? Вот запрет наложат, что тогда?

— Да ну… такой запрет противоречит свободе самовыражения. Официально да, порнобизнес нелегален, и существует статья, гласящая об ответственности. Но! По сути, законодательства относительно порнографии в России пока нет… Не существует однозначного толкования, что же такое порнография. Но ежели кем-то установлено, что это именно порно, а не безобидная эротика, что не так уж и просто, как кажется, то ещё надо доказать, что имелась цель распространения, а не личного пользования. Может быть, реальные сроки кому-то и давались, но я могу припомнить только условные. Да и то небольшие.

— Да? — удивился я.

— Да. Закон пока ещё не подписан, — продолжал Инвайтер, — но содержание его помню наизусть: «В России запрещено заниматься производством и распространением продукции порнографического характера. К продукции порнографического характера относится наиболее циничное изображение половых актов с несовершеннолетними, животными, садизма». Вот. Не больше и не меньше. И это правильно, ведь уголовным кодексом предусмотрено наказание за секс с несовершеннолетними, за жестокое обращение с животными, некрофилию, изнасилование — именно это и приравнивается новым законом к порнографии. Таким образом, то, что мы сейчас снимаем,— абсолютно законно! У нас — никакого цинизма! Никакого абстракционизма! Причем неподписанный закон уже работает. По крайней мере, у нас, в Петербурге. Моему продюсеру в мэрии прямо так и сказали: «налоги платите, рекламу даете, так работайте! Лучше уж легально, чем подпольно».

— А ты?