Лавка богов

Сегодня отец отсыпался после вчерашней попойки в доме царского виночерпия, и Абрам, решил пораньше закрыть лавку, после встречи с покупателем бога Исина. Абрам уже часа три с нетерпением смотрел на крепкую дубовую дверь лавки, несколько раз выходил на улицу выглядывая непунктуального клиента. Это был начальник царских телохранителей, заказавший сделать статую почитаемого им божества из особенной породы древесины. Именно для этого Абрам ходил вчера в лес в поисках редкого в этих краях растения. Идол с утра уже стоял готовый на полке, выгодно выделяясь среди других глиняных и деревянных статуэток. После того, как Нахор предложил ему вырезать богов Ура и Баб-или из дерева и лепить их из глины, Абрам довольно быстро научился новому ремеслу. И вскоре его искусство стало известным не только вельможам родного Ура, но даже за его пределами. Абрама, также, как и его отца считали искусным плотником и набожным человеком, хотя он никогда не скрывал своего презрения к богам. Откуда у него такая неприязнь к небесным покровителям жителей Междуречья, Абрам не мог объяснить даже себе. Вначале он просто игнорировал Нанниру, не молясь ему во время жертвоприношений, а потом и вовсе перестал верить в его существование. Когда Абрам поделился своими сомнениями с Нахором, тот долго и пристально смотрел на брата, а затем произнес загадочную для Абрама фразу:

– Ты сын матери твоей, Абрам. Также, как и она, ты когда-нибудь навлечешь на себя гнев этих богов, тобою презираемых. Только не говори отцу о своих сумасбродных мыслях, не призывай еще одно горе на его седую голову, да и на головы всех нас.

Больше Нахор не желал разговаривать с Абрамом о богах и его матери, как Абрам не старался. Ему даже порою казалось, что Нахор стал избегать его. Но Абрам ничего не мог с собой поделать. С одной стороны, ему было до слез обидно, что брат, единственный по-настоящему близкий человек, даже не желает понимать его, а с другой – Абрам сам удивлялся себе. Почему он не может жить так, как живут все, верить так, как верять все и не знать хотя бы с этим проблем? Что происходит в его душе, и есть ли на свете человек (в богов он не верил), способный ему помочь, Абрам не знал.

Тишину лавки огласил приятным звоном колокольчик на двери. Абрам, успевший во время ожидания уснуть, подскочил с лавки и больно ударился головой о полку, на которой стоял позолоченный идол, бесстрастно ожидающий своего набожного хозяина. Потирая затылок и проклиная про себя всех богов мира, Абрам вышел в лавку. Там стояла важного вида женщина лет шестидесяти в богато украшенной одежде в сопровождении двух рабынь. Она с интересом осматривала полки со статуэтками. Огорчению Абрама не было предела. Это был не тот клиент, которого он с таким нетерпением ожидал, чтобы закрыть лавку. Камелия, как не без оснований подозревал Абрам, – богатая покровительница его отца, и, вероятно, не только покровительница, соизволила вдруг появиться в лавке своего фаворита. Интересно, что ей понадобилось в лавке, где продают богов? Судя по намекам отца, у нее в доме была своя собственная лавка богов, не хуже, чем у отца. Целый пантеон.

Когда Абрам появился за высоким прилавком, Камелия с осуждением смерила его взглядом:

– Чем могу служить моей госпоже? – Абрам старался быть как можно более учтивым, хотя эта старуха, как, впрочем, и все знакомые отца, вызывали у него отвращение, не смотря на то, что слыли весьма богатыми и состоятельными людьми. Думая об этом, Абрам не раз радовался тому, что деньги, которые они платят за идолов не несут в себе качеств своего последнего хозяина.

– Я не раз говорила Тераху, что его младший сын – плохая кандидатура на роль продавца божественных изваяний.

– Что вызвало твое неудовольствие, моя госпожа? – с притворным беспокойством осведомился Абрам, – изделие, вышедшее из этих стен оказалось некачественным?

Камелия презрительно фыркнула, затем, тяжело вздохнув, подошла к прилавку:

– Посмотри на себя, – наставительно обратилась она к Абраму, – на кого ты похож? Своим видом ты оскорбляешь пресветлый лик небесных жителей в этой благословенной лавке. Куда смотрит твой отец, я не знаю!

Абрам смиренно опустил голову, стараясь принять покаянный вид. Он, естественно, не в чем не каялся, а опустил голову только для того, чтобы скрыть от Камелии улыбку.

– Вероятно, мой грех слишком велик, чтобы я мог думать об оправдании перед лицом могущественных богов, – скорбно произнес в ответ Абрам и испугался, – а вдруг он переиграл? Навряд ли Камелия будет сносить издевательства какого-то мальчишки. Но посетительница, вероятно, настолько сильно была занята собственными мыслями, что, к счастью, совсем не обратила внимания на поведение нерадивого торговца богами.

– Где твой отец? – покачав головой, спросила Камелия.

– Он болен, моя госпожа, – ответил Абрам и мысленно содрогнулся, предположив, что Камелия вдруг захочет навестить своего занемогшего любовника, но Камелия не захотела.

Она взяла из рук одной из своих рабынь небольшой сверток и поставила на прилавок перед Абрамом.