Лавка древностей. Часть 1

Мы не станемъ передавать читателю, съ помощью какихъ искусныхъ подходцевъ Фреду и на этотъ разъ удалось склонить пріятеля на свою сторону. Все говорило въ пользу этого плана: и бѣдность Дика въ настоящемъ, и перспектива сдѣлаться богачомъ, возможность сорить деньгами и удовлетворять своему тщеславію. Но и помимо всѣхъ этихъ соображеній, онъ согласился бы на этотъ бракъ лишь въ силу своей необычайной безпечности. Онъ уже привыкъ рѣшительно во всемъ подчиняться Фреду. И надо отдать справедливость Фреду, онъ широко пользовался своимъ безграничнымъ вліяніемъ на друга. Прежде онъ, безъ зазрѣнія совѣсти, тратилъ его деньги, а когда кошелекъ его истощился, онъ сталъ прикрываться его именемъ во всѣхъ своихъ позорныхъ продѣлкахъ, и бѣдный Дикъ, волей-неволей, слылъ за негодяя и искусителя юноши, тогда какъ на самомъ дѣлѣ онъ былъ только послушнымъ орудіемъ своего друга — пустой, вѣтреный малый.

Побужденія, руководившія въ этомъ дѣлѣ Фредомъ, были совсѣмъ иного рода, и Дикъ не могъ ихъ понять; мы будемъ знакомиться съ ними по мѣрѣ развитія нашего разсказа. Дѣло скоро сладилось; ударивъ по рукамъ, друзья мирно бесѣдовали и Дикъ уже началъ ораторствовать своимъ обычнымъ цвѣтистымъ слогомъ, что онъ вообще ничего не имѣетъ противъ женитьбы, если за невѣстой дадутъ порядочное приданое и т. д., но кто-то постучался и прервалъ его болтовню. На обычное "войдите" дверь пріотворилась, впустивъ струю табачнаго запаха, и въ щель просунулась чья-то намыленная рука. Запахъ шелъ снизу изъ табачной лавки, а руку просунула горничная: она мыла въ это время лѣстницу и поневолѣ должна была бросить мочалку и взяться мокрыми руками за письмо, которое она подала, объявляя во всеуслышаніе, что ей приказано отдать его м-ру Снивелянну [2] — прислуга имѣетъ особенную способность коверкать фамиліи.

Взглянувъ на адресъ, Дикъ нѣсколько смутился и даже поблѣднѣлъ, а когда прочелъ письмо, то и совсѣмъ растерялся.

— Вотъ что значитъ имѣть успѣхъ у женщинъ, бормоталъ онъ про себя;- мы съ тобой уже все порѣшили, а о ней-то и не вспомнили.

— О комъ это? спросилъ Фредъ.

— О Софіи Уэкльзъ.

— Да кто она такая?

— Это, братъ, такая прелесть, о которой можно только мечтать, проговорилъ Дикъ и сразу хлебнулъ чуть не полстакана "розоваго вина". — Она божественно хороша. Да ты ее знаешь.

— Чуть-чуть припоминаю, небрежно проронилъ пріятель. — Ну, такъ въ чемъ же дѣло?

— A вотъ въ чемъ, сударь, отвѣчалъ Дикъ. — Между Софіей Уэкльзъ и вашимъ покорнѣйшимъ слугой, имѣющимъ честь съ вами разговаривать въ эту минуту, возникла самая пламенная, нѣжная, хотя въ то же время и самая чистая, поэтическая любовь. Словомъ, Софія Уэкльзъ могла бы поспорить въ цѣломудріи съ самой богиней Діаной. Въ этомъ я могу васъ завѣрить.

— Ужъ не хочешь ли ты сказать, что ты ухаживаешь за ней?

— Ухаживать-то ухаживаю, но ничего ей не обѣщалъ. Она не можетъ подать на меня жалобу за нарушеніе обѣщанія, такъ какъ я ни разу ей не писалъ.

— Что-жъ она тебѣ пишетъ?

— Она мнѣ напоминаетъ о томъ, что я далъ слово придти къ ней: мы сговорились сегодня вечеромъ повеселиться цѣлой компаніей. Насъ будетъ человѣкъ двадцать, т. е. двѣсти пальцевъ — если всѣ они окажутся на лицо — будутъ весь вечеръ ёрзать по полу, выдѣлывая легкія, фантастическія па. Я долженъ непремѣнно отправиться, хотя бы для того, чтобы приготовить ее къ разрыву. Ты не безпокойся, я улажу это дѣло. Мнѣ только интересно знать, неужели она сама занесла письмо. Бѣдненькая, она и не подозрѣвала, какой ударъ ее ожидаетъ.

Дикъ позвалъ горничную и та подтвердила, что дѣйствительно миссъ Софія Уэкльзъ приходила сама вмѣстѣ съ меньшой сестрой — она, конечно, ради приличія взяла ее съ собой — и когда она, т. е. горничная, попросила ее наверхъ — м-ръ Сунвеллеръ, молъ, дома, — барышня очень обидѣлась и сказала, что скорѣе согласится умереть, чѣмъ пойти на квартиру къ молодому человѣку. Дикъ пришелъ въ восторгъ отъ этого разсказа, забывая, что этотъ восторгъ плохо вяжется съ его обѣщаніемъ жениться на Нелли. Но Фредъ не придавалъ никакого значенія этимъ изліяніямъ чувствъ, зная очень хорошо, что съумѣетъ подчинить его своей волѣ, когда настанетъ время дѣйствовать.

VIII