Лавка древностей. Часть 1

— Позвольте, сударь, объяснить вамъ: она не дочь моя, а внучка: дочь моей дочери. Мать ея не имѣла никакихъ средствъ, и я не въ состояніи хоть что нибудь откладывать на черный день, не смотря на то, что живу, какъ видите, не роскошно. Но скоро, прибавилъ онъ шопотомъ, наклонившись ко мнѣ и дотрогиваясь до меня рукой, — скоро она будетъ богатой и знатной. Не осуждайте меня за то, что она ведетъ у меня хозяйство. Вы сами видите, съ какимъ удовольствіемъ она это дѣлаетъ, и я несказанно огорчилъ бы ее, если бы взялъ кого нибудь въ услуженіе; если бы кому нибудь другому позволилъ ухаживать за собой и исполнять ту работу, которая подъ силу ея маленькимъ ручкамъ. A вы говорите, что я недостаточно обращаю на нее вниманія! вдругъ закричалъ онъ жалобнымъ голосомъ. — Видитъ Богъ, что этотъ ребенокъ все для меня въ жизни и, однако, Онъ не благословляетъ моихъ трудовъ: ни въ чемъ, рѣшительно ни въ чемъ, я не вижу удачи.

Въ эту минуту дѣвочка вошла въ комнату, и нашъ разговоръ прекратился.

Не успѣли мы сѣсть зa столъ, какъ послышался стукъ въ выходную дверь.

— Это, вѣроятно, Китъ, сказала Нелли, заливаясь веселымъ дѣтскимъ смѣхомъ: отъ этого смѣха даже у меня на душѣ стало свѣтло.

— Экая проказница, шалунья! Она вѣчно потѣшается надъ бѣднымъ Китомъ, любовно молвилъ старикъ, играя ея локонами.

Нелли разсмѣялась пуще прежняго, а я невольно улыбнулся. Старикъ взялъ свѣчку, пошелъ отворить дверь и возвратился къ намъ въ сопровожденіи неуклюжаго, краснощекаго, курносаго парня, у котораго ротъ былъ чуть не до ушей, а волосы стояли копной надъ головой. Выраженіе лица его было до того комично, что я едва удержался отъ смѣха, когда взглянулъ на него. При видѣ незнакомаго человѣка онъ остановился у притолки, не рѣшаясь войти; переминался съ ноги на ногу, вертя въ рукахъ изношенную круглую шляпу, на которой не осталось и слѣда отъ полей, и какъ-то странно, искоса поглядывалъ на насъ. Я въ ту же минуту почувствовалъ расположеніе къ этому мальчику, служившему забавой для Нелли и развлекавшему ее въ этомъ мрачномъ домѣ, который казался совсѣмъ непригоднымъ для такого живого, милаго ребенка.

— Что, Китъ, небось, далеко было идти? спросилъ старикъ.

— Ничего, конецъ добрый.

— Скоро нашелъ домъ?

— Не очень скоро; долгонько пришлось его искать.

— Должно быть, ты очень проголодался?

— Да, порядкомъ-таки ѣсть хочется, хозяинъ.

У Кита была какая-то особенная манера говорить: онъ непремѣнно становился къ вамъ бокомъ и кивалъ головой черезъ плечо, какъ будто безъ этого движенія ему трудно было справиться съ своимъ голосомъ. Мнѣ кажется, что онъ всякаго разсмѣшилъ бы своей уморительной физіономіей и жестами. Дѣвочка же просто заливалась отъ смѣха, глядя на него; и что всего забавнѣе, онъ самъ былъ очень доволенъ тѣмъ, что возбуждалъ общее веселье: сначала онъ старался казаться серьезнымъ, но не выдержалъ и громко расхохотался, да такъ и оставался нѣсколько минутъ съ открытымъ ртомъ и прищуренными глазами.

Старикъ снова задумался и уже не обращалъ вниманія на то, что дѣлалось вокругъ него. Я замѣтилъ, что, когда дѣвочка переставала смѣяться, на глазахъ у нея появлялись слезы: въ нихъ сказывалась и тревога, пережитая ею въ эту ночь, и радость при видѣ своего потѣшнаго любимца. A Китъ, между тѣмъ, нахохотавшись до слезъ, удалился въ уголокъ. Онъ взялъ съ собой огромный ломоть хлѣба съ мясомъ и кружку пива и съ жадностью принялся за ѣду.

— Ахъ, Боже мой! молвилъ старикъ, оборачиваясь въ мою сторону и какъ бы продолжая начатый разговоръ. — Вы сами не знаете, что говорите. Ужъ я ли не берегу ее!

— Не придавайте, пожалуйста, такого значенія моимъ словамъ, я сказалъ ихъ сгоряча, успокоивалъ я его.

— Нѣтъ, нѣтъ, вы ошибаетесь, задумчиво говорилъ старикъ. — Нелли, поди сюда, дитя мое.

Дѣвочка тотчасъ же встала съ своего мѣста, подошла къ дѣду и обвила его шею руками.

— Скажи по правдѣ, Нелли, люблю я тебя или нѣтъ?

Дѣвочка отвѣчала удвоенными ласками и поникла головой на его грудь.

— О чѣмъ же ты плачешь, дорогая моя? Дѣдъ еще крѣпче прижалъ ее къ своему сердцу и взглянулъ на меня. — Ты знаешь, что я тебя люблю… тебя огорчилъ мой вопросъ. Ну, ладно, ладно. Скажи же, родная, что я горячо тебя люблю.

— Да, это правда, вы меня любите! вскричала дѣвочка съ увлеченіемъ. — Вотъ и Китъ знаетъ, какъ вы меня любите.

Китъ еще не управился съ ужиномъ, хотя ѣлъ огромными кусками, съ ловкостью настоящаго фокусника засовывая чуть не всю вилку въ ротъ. Услышавъ, что Нелли обратилась къ нему, онъ бросилъ ѣду и гаркнулъ во все горло:

— Только сумасшедшій можетъ говорить, что онъ васъ не любить, — и затѣмъ еще съ большимъ усердіемъ сталъ набивать ротъ хлѣбомъ.

— Теперь у нея ничего нѣтъ, снова заговорилъ старикъ, трепля дѣвочку по щекѣ,- но, повторяю вамъ, скоро она разбогатѣетъ. Я долго ждалъ этого времени, но оно скоро настанетъ. Другіе всю жизнь ничего не дѣлаютъ, только сорятъ деньгами, да безобразничаютъ, и все-таки добиваются своего; добьюсь и я: будетъ и на нашей улицѣ праздникъ! Только когда-то это будетъ?

— Я, дѣдушка, и теперь совершенно счастлива, промолвила Нелли.