Лавка древностей. Том 1

— Это ваша замѣтка? неужели? удивился онъ, разсматривая документъ. — Отлично, отлично. Такъ скажите, пожалуйста, м-ръ Ричардъ, не говорилъ ли вамъ еще чего этотъ господинъ?

— Ничего не говорилъ.

— Да такъ ли, увѣрены ли вы въ томъ, что онъ вамъ рѣшительно ничего не говорилъ?

— Ни чорта не говорилъ.

— Подумайте хорошенько, м-ръ Ричардъ. На мнѣ, какъ на заслуженномъ членѣ почтенной юридической корпораціи, которую можно назвать первой не только въ нашемъ отечествѣ, но и на всемъ земномъ шарѣ, даже во всей вселенной, если правда, что звѣзды, сверкающія по ночамъ надъ нашей головой, тоже населены людьми, на мнѣ, говорю я, лежитъ обязанность задать вамъ вопросъ первостепенной важности въ этомъ щекотливомъ и серьезномъ дѣлѣ. Поэтому прошу васъ сказать мнѣ откровенно, не говорилъ ли вамъ господинъ, принявшій отъ васъ вчера, въ полдень, квартиру въ верхнемъ этажѣ и пріѣхавшій съ сундукомъ, замѣтьте, сударь: съ сундукомъ, — не говорилъ онъ вамъ еще чего нибудь, кромѣ того, что вами записано на этомъ листѣ?

— Не корчи изъ себя дурака, язвила сестрица.

Дикъ посмотрѣлъ на нее, потомъ на братца, потомъ опять на нее и повторилъ прежнее: дескать, ничего не слыхалъ.

— Однако, чортъ возьми, какъ вы недогадливы, м-ръ Ричардъ! крикнулъ Брассъ, и лицо его расплылось въ улыбку. — Ну, словомъ, ничего онъ вамъ не говорилъ о своемъ имуществѣ, о сундукѣ?

— Вотъ такъ-то будетъ лучше, и сестрица одобрительно кивнула головой.

— Не сообщалъ ли онъ вамъ, напримѣръ, — тутъ Брассъ заговорилъ самымъ сладкимъ, въ душу проникающимъ голосомъ, — имѣйте въ виду, м-ръ Ричардъ, что я вовсе не утверждаю, будто онъ непремѣнно вамъ это говорилъ, а только прошу васъ возстановить въ памяти вчерашнее происшествіе, такъ не намекалъ ли онъ вамъ, напримѣръ, что онъ только что пріѣхалъ въ Лондонъ, что не можетъ, или не хочеть дать о себѣ никакого отзыва, хотя и знаетъ, что хозяинъ дома имѣетъ право требовать отъ него таковой, и что онъ желаетъ, чтобы все находящееся при немъ имущество, если бы съ нимъ что случилось, было передано мнѣ, въ видѣ вознагражденія за хлопоты и безпокойства. Однимъ словомъ, м-ръ Ричардъ, вы его впустили въ мой домъ на вышеизложенныхъ условіяхъ, не правда ли? закончилъ Брассъ медовымъ голосомъ.

— И не думалъ, отрѣзалъ Дикъ.

— Ну, теперь я вижу, что изъ васъ не выйдетъ хорошаго адвоката, сказалъ Брассъ, окинувъ Дика надменнымъ, недовольнымъ взглядомъ.

— Хоть тысячу лѣтъ проживете на свѣтѣ, добавила миссъ Сэлли.

Затѣмъ почтенные братецъ и сестрица оба съ остервенѣніемъ понюхали табаку изъ жестяной табакерки, оба нахмурили брови и задумались.

Опять водворилось молчаніе. Для Дика время до обѣда тянулось безъ конца. Какъ только пробило 3 часа, онъ исчезъ и возвратился въ контору ровно въ 5. Съ его появленіемъ комната, точно по волшебству, наполнилась запахомъ водки, настоенной на лимонныхъ коркахъ.

— Можете себѣ представить, м-ръ Ричардъ, нашъ жилецъ и до сихъ поръ не вставалъ! такимъ-то восклицаніемъ встрѣтилъ его Брассъ. — Нѣтъ никакой возможности его разбудить. Не знаю, право, что съ нимъ дѣлать.

— Пускай его выспится на здоровье!

— Выспится! Да онъ и такъ спитъ цѣлыхъ 26 часовъ краду! Чего только мы не дѣлали, чтобъ его разбудить, и ящиками стучали надъ его головой, и звонили изо всей силы, и горничную нѣсколько разъ заставляли падать съ лѣстницы, — ей ничего не сдѣлается, она легкая, — нѣтъ, ничто не беретъ.

— Не приставить ли лѣстницу къ окну? подстрекалъ Дикъ.

— Едва ли изъ этого что нибудь выйдетъ. Все-таки придется осаждать дверь, да и сосѣди всполошатся.

— А что, если взобраться на крышу черезъ слуховое окно, а оттуда по дымовой трубѣ спуститься въ его комнату?

— Да, это было бы отлично, если бы кто нибудь, знаете, изъ дружбы, изъ великодушія, такъ сказать, по добротѣ сердечной, взялся исполнить этотъ планъ. Я убѣжденъ, что это вовсе не такъ трудно, какъ кажется, говорилъ Брассъ, пристально глядя на Дика.

Дикъ далъ мысль, но не имѣлъ ни малѣйшаго желанія самъ лѣзть на крышу, онъ думалъ, что обязанность эта, по праву, принадлежитъ миссъ Брассъ, и, конечно, сдѣлалъ видъ, что не понялъ намека. Дѣлать было нечего. Брассъ преддожилъ еще разъ попробовать общими силами разбудить жильца, а если, молъ, и это не поможетъ, тогда ужъ придется прибѣгнуть къ чрезвычайнымъ мѣрамъ. Дикъ вооружился стуломъ и линейкой, и они вмѣстѣ отправились наверхъ, гдѣ, у самой двери пресловутой комнаты, сестрица давно уже изо всей мочи, но безъ всякаго результата, трезвонила ручнымъ колокольчикомъ.

— Посмотрите-ка на его сапоги, сказалъ Брассъ.

— Такіе же, должно быть, непоколебимые, какъ ихъ хозяинъ, замѣтилъ Дикъ.

И дѣйствительно, здоровенные, жесткіе сапоги, съ широкими подошвами и грубыми носками, крѣпко стояли на полу, будто не сами по-себѣ, а на ногахъ хозяина: казалось, будто они силою удерживали позицію.

— Я ничего не вижу, кромѣ занавѣсокъ у кровати, сказалъ Брассъ, глядя въ замочную скважину. — А что, онъ изъ сильныхъ, м-ръ Ричардъ?

— Ничего себѣ, силачъ порядочный.