Лавка древностей

— Я вижу, мисс Брасс, вижу, как вы умеете владеть собой, — продолжал нотариус. — Но вам теперь понятно, что благодаря чистой случайности, которую никто из вас не мог предусмотреть, этот гнусный сговор раскрыт, и двое его участников должны будут предстать перед судом. Мне вряд ли стоит распространяться о наказании, ожидающем вас, вы сами прекрасно об этом осведомлены. Но я хочу кое-что предложить вам. Вы имеете честь быть сестрой одного из величайших подлецов, по которому давно плачет веревка, и, если мне будет дозволено так отозваться о леди, достойны его во всех отношениях. Но с вами двумя связано третье лицо — негодяй по имени Квилп, главный вдохновитель этого дьявольского замысла, а он, как я полагаю, стоит вас обоих вместе взятых. И вот, памятуя о нем, мисс Брасс, не откажите нам в любезности рассказать, как все это было. Имейте в виду, что, подчиняясь нашим настояниям, вы поставите себя в безопасное и выгодное положение — в противоположность теперешнему, весьма незавидному, — да и брату своему не повредите, поскольку у нас, как вы сами могли убедиться, улик вполне достаточно. Не стану утверждать, будто нами движет милосердие, когда мы указываем вам этот путь как наилучший (ибо, откровенно говоря, жалеть вас не за что), но другого выхода у нас нет. В такого рода делах, — добавил мистер Уизерден, вынимая из кармана часы, — драгоценна каждая минута. Будьте же любезны, сударыня, сообщить нам о своем решении как можно скорее.

Мисс Брасс с улыбкой посмотрела на каждого из них по очереди, взяла одну за другой еще две-три понюшки, а потом долго водила по дну табакерки большим и указательным пальцами, собирая остатки табака. Отправив в нос и эту последнюю щепотку и не спеша спрятав табакерку в карман, она спросила: — Я должна дать ответ сразу?

— Да, — сказал мистер Уизерден.

Очаровательное создание только успело открыть рот, как вдруг одновременно с этим открылась и дверь и из-за нее выглянула голова Самсона Брасса.

— Прошу прощения, — скороговоркой выпалил этот джентльмен. — Подожди минутку!

Не обращая внимания на удивленные взгляды, которыми его встретили, он проскользнул в комнату, затворил за собой дверь, раболепно поцеловал свою засаленную перчатку, точно это был чей-то священный прах, и униженно изогнул стан.

— Сара, — сказал Брасс. — Будь добра, помолчи и дай ответить мне. Джентльмены, если б я осмелился выразить, как ликует мое сердце при виде таких достойных людей, которые — все трое — воодушевлены одной мыслью, горят одним желанием, вы не поверили бы мне. Но хоть я и несчастное существо, джентльмены, и… и даже преступное существо… не знаю, позволительно ли употреблять столь резкие выражения в вашем обществе… все же природа наделила меня человеческими чувствами. Как сказал один поэт, чувства — удел всех людей. И если б он был просто-напросто свиньей, джентльмены, и, будучи свиньей, подарил нас таким перлом, — все равно бессмертие ему обеспечено!

— Если ты не круглый идиот, — оборвала его мисс Брасс, — замолчи сию же минуту.

— Сара, душенька, — обратился к ней Самсон, — премного тебе благодарен. Но разреши мне излагать свои мысли так, как я найду нужным. Мистер Уизерден, сэр, у вас упадет платок… позвольте, я…

Мистер Брасс сделал шаг вперед, намереваясь исправить этот непорядок, но нотариус брезгливо отстранился от него. Стряпчий, внешность которого была на сей раз еще привлекательнее, чем всегда, по причине исцарапанной физиономии, зеленого козырька над одним глазом и безжалостно помятой шляпы, замер на месте и с жалкой улыбкой осмотрелся по сторонам.

— Он отшатнулся от меня! — воскликнул Самсон. — Хотя я хочу воздать ему добром за зло! Ах! Я тонущий корабль, а как известно, крысы (да простит мне такое сравнение джентльмен, которого я люблю и почитаю превыше всего на свете!) — крысы первыми спасаются с тонущего корабля! Джентльмены… касательно вашей недавней беседы… я случайно увидел свою сестру на улице, полюбопытствовал, куда она идет, и, будучи, если можно так выразиться, человеком, склонным к подозрительности, проследил ее вот до этой самой двери. И все подслушал.

— Ты рехнулся! — перебила его мисс Салли. — Замолчи! Ни слова больше!

— Сара, голубушка! — все так же учтиво сказал Самсон. — Благодарю тебя от всей души, но тем не менее продолжаю. Мистер Уизерден, сэр, поскольку мы с вами имеем честь принадлежать к одной корпорации — я уж не говорю о другом джентльмене, который снимал у меня комнату и, так сказать, обитал под моим гостеприимным кровом, — вы могли бы обратиться со своим предложением прежде всего ко мне! В первую очередь ко мне! Нет, нет, уважаемый сэр! — воскликнул он, видя, что нотариус хочет перебить его. — Прошу вас, выслушайте меня.