Лавка древностей

Но вот они появились — жалкие, мокрые с головы до пят, хотя Коротыш, стараясь по мере сил уберечь девочку от дождя, прикрывал ее своим плащом и шел так быстро, что его спутники совсем запыхались. Как только на дороге послышались шаги, трактирщик, нетерпеливо поджидавший у двери, кинулся обратно на кухню и снял крышку с котла. Это произвело магическое действие. Они вошли улыбаясь, несмотря на то, что с их одежды лились на пол струи воды, и Коротыш сразу же воскликнул: «Какой восхитительный запах!» Не так уж трудно забыть о дожде и слякоти у веселого камелька в ярко освещенной комнате. Новым гостям дали мягкие туфли и кое-что из одежды вдобавок к тому, что не успело промокнуть у них в узелках, и. наконец, все они, взяв пример с мистера Кодлина, уселись в теплом углу возле очага и вскоре забыли о своих недавних злоключениях, а если вспоминали о них, то лишь для того, чтобы еще больше оценить прелесть настоящей минуты. Разомлев в уюте и тепле и но в силах бороться с усталостью, Нелли и старик как только сели к очагу, так сразу и уснули.

— Кто они такие? — прошептал трактирщик. Коротыш покачал головой и сказал, что он сам не прочь бы это узнать.

— И ты не знаешь? — спросил трактирщик, поворачиваясь к мистеру Кодлину.

— Нет, — ответил тот. — Но добра от них не жди.

— И худа не жди, — сказал Коротыш. — Верь моему слову. И знаешь что?.. Старик-то, видно, не в своем уме.

— Если у тебя нет новостей посвежее, — зарычал мистер Кодлин и взглянул на часы, — давай лучше думать об ужине. Нечего отвлекаться посторонними вещами.

— Да ты послушай, что тебе говорят! — осадил его Коротыш. — Такая жизнь для них, верно, в новинку. Что же, по-твоему, эта красавица девочка привыкла бродить по дорогам, как они бродят последние три дня? Быть того не может!

— А кто же говорит, что она привыкла? — зарычал мистер Кодлин, снова взглянув на часы и потом на котел. — Ты бы лучше о чем другом побеседовал, а то несешь бог знает что, ни к селу ни к городу, и сам себе противоречишь.

— Хоть бы тебя накормили поскорей! — сказал Коротыш. — Ведь с тобой сладу нет, пока не поешь. Неужели ты не заметил, как старик торопится, все дальше и дальше его тянет? Неужели не заметил?

— Ну и что же из этого? — буркнул Томас Кодлин.

— А вот что! — сказал Коротыш. — Он дал тягу от своих родственников. Ты в это вникни! Дал тягу и подговорил девочку, которая в нем души не чает, бежать вместе с ним; а куда бежать — ему и самому невдомек. Нет! Я этого не потерплю!

— Он этого не потерпит! — вскипел мистер Кодлин и, снова бросив взгляд на часы, обеими руками вцепился себе в волосы, доведенный до исступления кто его знает чем — то ли словами своего компаньона, то ли медленной поступью времени, — Вот мука мученическая!

— Я этого не потерплю, — медленно и веско повторил Коротыш. — Я не допущу, чтобы такая славная девочка попала в дурные руки — к людям, с которыми ей так же пристало знаться, как им водить компанию с ангелами. Поэтому, когда старик задумает расстаться с нами, уж я не я буду, а задержу их обоих и верну родственникам. Они, наверно, залепили все стены в Лондоне объявлениями о своем безутешном горе.

— Коротыш! — Последние несколько минут мистер Кодлин сидел, опустив голову на руки, уперев локти в колени, и нетерпеливо раскачивался из стороны в сторону да еще время от времени притоптывал ногой по полу. Но теперь он встрепенулся и широко открыл глаза. — А ты. может статься, дело говоришь! Если действительно все так и есть и предвидится награда, не забудь, что мы с тобой во всем компаньоны.

Коротыш только успел подтвердить это бесспорное положение кивком головы, как девочка проснулась. Кукольники, сидевшие рядом во время предыдущего разговора, отскочили друг от друга в разные стороны и с безразличным видом завели речь о каких-то пустяках, но тут за дверью послышалось дробное топотанье, и в трактире появились новые гости.

На кухню одна за другой вбежали четыре весьма жалкие собачонки, во главе с криволапым старым псом, самым унылым из всей компании. Когда последняя из его спутниц перескочила через порог, он поднялся на задние лапы и оглядел их, и они тоже поднялись на задние лапы, являя собой крайне грустное и даже мрачное зрелище. Собачонки эти отличались еще и тем, что на всех на ник были цветные фраки, усыпанные потускневшими блестками, а одна щеголяла в шапочке, которая, несмотря на завязки, туго затянутые под мордой, съехала ей на нос и совершенно закрыла правый глаз. Добавьте к этому, что яркие фраки успели насквозь промокнуть и потемнеть от дождя и что обладатели их были забрызганы грязью, — и вы получите полное представление о новых, не совсем обычных постояльцах трактира «Три Весельчака».