Лавка дурных снов

Под ногами шуршали сухие листья. Портфель бил Уэсли по колену. В портфеле лежали учебные тексты, книга, которую он сейчас читал для удовольствия («2666» Роберто Боланьо), и толстая записная книжка в переплете с красивой обложкой под мрамор. Это был подарок Эллен ему на день рождения.

– Сюда ты будешь записывать мысли для своей книги, – сказала она тогда.

Это было в июле, когда дела еще шли отлично и почти все разъехались из кампуса на каникулы. В толстой записной книжке было более двухсот страниц, но записи он сделал лишь на одной.

«МЫСЛИ ДЛЯ РОМАНА!» – было выведено печатными буквами наверху этой страницы.

Ниже он просто написал: Молодой человек узнает, что и отец, и мать имеют связь на стороне

И: Слепого от рождения молодого человека похищает его сумасшедший дед, который

И: Подросток влюбляется в мать своего лучшего друга и

Под этой записью имелась еще одна, сделанная вскоре после того, как Эллен запустила в него книгой и исчезла из его жизни:

Застенчивый, но любящий свое дело преподаватель небольшого колледжа и его спортивная, но малообразованная подруга ссорятся после

Наверное, это самое лучшее – писать о том, что знаешь по личному опыту, на этом сходились все эксперты, но он никак не мог себя заставить. Простой разговор с Доном, и тот дался нелегко. Даже тогда он не сумел быть честным до конца. И признаться, что ужасно хотел ее вернуть.

Когда Уэсли уже подходил к трехкомнатной квартире, которую он сам называл домом, а Дон Оллман – холостяцкой берлогой, его мысли обратились к студенту по фамилии Хендерсон. Как его звали – Ричард или Роберт? Уэсли не мог вспомнить, но причина, по которой мозг отказывался дать ответ, не имела ничего общего с причиной, мешавшей ему вдохнуть жизнь в намеченные сюжетные линии. А может, они имели общую природу. Он полагал, что корни всех этих проблем кроются в истерии, словно мозг фиксировал (или думал, что фиксирует) появление какого-то жуткого внутреннего зверя и сажал его под замок в клетку со стальной дверью. Было слышно, как зверь бьется и прыгает в ней, будто взбесившийся енот, готовый укусить каждого, кто к нему приблизится, но самого зверя видно не было.

Хендерсон был членом футбольной команды – защитник, или полузащитник, или еще кто-то – и играл так же ужасно, как и все остальные, но парнем был хорошим и студентом толковым. Он нравился Уэсли. Но все равно Уэсли готов был оторвать Хендерсону голову, когда увидел его в классе с гаджетом, походившим на карманный компьютер или новомодный сотовый. Это случилось вскоре после ухода Эллен. В первые дни после разрыва Уэсли часто просыпался в три утра и доставал с полки какую-нибудь любимую книгу, чтобы отвлечься; обычно он выбирал старых друзей капитана Джека Обри и доктора Стивена Мэтьюрина, о чьих приключениях рассказал Патрик О’Брайан. Но даже это не помогало ему забыть, как громко хлопнула дверь, когда Эллен ушла из его жизни. Возможно, навсегда.

Итак, пребывая в жутком настроении и выискивая повод сорваться, он подошел к Хендерсону и сказал:

– Уберите это. Здесь урок литературы, а не место для чата.

Хендерсон поднял глаза и добродушно улыбнулся. Настроение Уэсли от этого не улучшилось, но злость улеглась. Главным образом потому, что по природе он не был злым. Он считал себя скорее склонным к депрессии, а может, страдающим дистимией. Разве он не терзался сомнениями, что не достоин Эллен Сильверман? Разве с самого начала не знал, разговорившись с ней на скучной факультетской вечеринке, что рано или поздно она хлопнет дверью? Эллен вела себя как женщина, а он – как неудачник. Он даже не мог долго злиться на студента, который развлекался в классе со своим карманным компьютером (или «Нинтендо», или чем там еще).

– Но это домашнее задание, мистер Смит, – ответил Хендерсон (на лбу у него красовался большой лиловый синяк, полученный в последней игре за «Сурикатов»). – Это «Дело Пола» Уиллы Кэсер. Посмотрите сами.

Он повернул устройство так, чтобы Уэсли видел экран. Плоская прямоугольная панель белого цвета, толщиной не более полудюйма. В верхней части располагался улыбающийся логотип «Амазон киндл», который Уэсли хорошо знал, он ведь не был совсем уж безграмотным по части компьютеров и много раз заказывал себе книги через «Амазон» (хотя из сострадания сначала пытался приобрести их в университетском книжном магазине, дела которого шли из рук вон плохо: даже кот, продремавший большую часть своей жизни в витрине, выглядел тощим).