Лавка колониальных товаров (СИ)

— Сейчас солнце за мыс зайдет, будем вылезать, — пробормотал Бобров. — Придется потерпеть. Блин, еще повязки эти белые. За версту ведь видно.

— Это все Юрка, — наябедничал Серега.

— Все хороши, — ворчал Бобров, подтаскивая к себе фальшивую мачту. — Эх, не додумались мы, Серега, взять с собой что-нибудь из одежки.

— Как это? — не понял тот.

— Как, как. Упаковали бы в полиэтилен, а ночью извлекли и согрелись. Утром же сняли и опять упаковали. И на дно с камнем. Да, задним умом мы все крепки. Придется мерзнуть.

— Придется, — вздохнул Серега и тут же встрепенулся. — И про водку забыли.

— Да, кстати, — поддержал его Бобров. — И про водку.

Пока они, таким образом, коротали время, солнце, наконец, коснулось левого мыса, и к ним протянулась широкая тень. На противоположном берегу людей не было видно, хотя какое-то строение и даже с забором там присутствовало.

— Провались оно все! — злобно сказал Бобров, стуча зубами. — Никогда не думал, что летом в воде может быть так холодно всего после получасового пребывания. Давай вылезать. А то мы вместо внедрения получим воспаление, которое, между прочим, здесь лечить не умели.

На воздухе оказалось еще холоднее, чем в воде. Трясясь как паралитики, покрытые гусиной кожей незадачливые путешественники во времени стали по примеру йогов сгонять воду с тела ребром ладоней. Это принесло хоть какую-то видимость тепла. Перспектива провести здесь на камнях, куда долетали брызги, целую ночь вдохновляла мало. Точнее, она совсем не вдохновляла и Бобров, скрепя сердце, предложил куда-нибудь, наконец, плыть.

— Куда? — спросил Серега, считавшийся после посещения музея самым крупным специалистом по древнему Херсонесу. — У нас отсюда целых три пути: через бухту к тому строению, к стенам города или просто влезть вот по этому обрыву. Тут всего-то метров пять. — он показал за спину.

— А что там? — спросил Бобров, готовый лезть куда угодно, лишь бы со-греться.

— Там должно быть что-то вроде виллы, — неопределенно сказал Серега. — По крайней мере, на плане хоры Херсонеса показан именно этот участок. А вот какое там конкретно строение не сказано. Но, скорее всего что-то укрепленное и с традиционным забором. Вобщем, надо смотреть.

Бобров задрал голову. Верхняя кромка обрыва еще была кое-как освещена, но увидеть там что-либо интересное не удалось.

— Не, — сказал он. — Одолеть обрыв конечно можно. И даже согреться при этом. Но лучше уж иметь дело с официальными стражниками, чем с каким-то частным лицом. Сделает падла рабом и доказывай потом, что ты сознательный восточный купец. И вообще, давай поплывем уже. Думаю, пора сдаваться. Сначала к тому мысу, где у нас санаторий, а там видно будет.

— Уже не видно, — пробурчал Серега, но дальше возражать не стал.

Бобров решительно вошел в воду, поймал так называемую мачту и, вытащив из складок импровизированной набедренной повязки нож, перерезал веревку, связывающую мачту с куском бетона. Серега довольно шумно бултыхался рядом.

— Демаскируешь ведь, — прошипел Бобров.

— Чего уж теперь, — пробулькал Серега в ответ. — Все равно сдаваться идем.

Они выплыли из-за мыса, держась одной рукой за подобие мачты и гребя другой. Волна шла со стороны моря не очень высокая, но плыть стало неприятно. Периодически вспенивающиеся гребешки обдавали брызгами, и говорить было невозможно, а молчать было просто невмоготу. Они все же плыли не из точки А в точку Б, а из времени во время. Поневоле недержание речи откроется. Серега как-то еще умудрялся произносить слова, периодически отплевываясь, а Бобров берег дыхание и упорно молчал, сказав сам себе, что на берегу выговорится.

Чем тащиться через бухту напрямик, подставляя себя ударам волн, Бобров выбрал вариант с дорогой более длинной, но частью прикрытой от волн. Поэтому они заплыли за мыс и поплыли к будущему Песочному пляжу, но как только оказались в ветровой тени, повернули к мысу, на котором в их времени располагался санаторий-профилакторий со скромным названием «Строитель». И там они не задержались, поскольку силы еще были, как и желание поскорее вылезти из воды и хоть чуть-чуть согреться. Вобщем через минут двадцать после начала заплыва Бобров с Серегой оказались на месте Солнечного пляжа. Пляжем, конечно, там никаким и не пахло. Наверно древним грекам пляж, в нынешнем понимании этого слова, был на фиг не нужен. Берег представлял собой бессистемное нагромождение камней покрытых водорослями, которые были в воде скользкими, а там, куда вода не доставала, сухими и ломкими.

— Приплыли, мать его! — в пространство сказал Бобров.

Серега промолчал. Наверно был согласен. Пока они преодолевали водную преграду, солнце село окончательно, а так как небо было слегка облачным, то луну не было видно вовсе, а звезды проглядывали в числе незначительном. То есть тьма стояла, конечно, не египетская, но очень к ней близкая. И если бы не факелы на башнях, ориентироваться можно было только по шуму набегающих волн.

— Пошли что ли, — вздохнул Бобров.