ЛАВКА УЖАСОВ

Сказав эту странную фразу, Сеня юркнул в мою квартиру, так быстро, что я не успел спросить, что же значит сказанное. Я щелчком отбросил окурок к мусоропроводу и тоже вошел в дом.

- Ты можешь объяснить, что случилось? - мы сидели на кухне и курили. На столе стояли тарелки с бутербродами, но помнил об их существовании только я. Сеня, съежившийся, угасший, с отсутствующим видом сидел напротив. Он и к пиву почти не прикоснулся, и затягивался раз в пять минут. Обычно так выглядят люди, убитые горем. Я и представить себе не мог, что мой друг в тот момент был счастлив.

Войдя в квартиру, он первым делом принялся проверять форточки. А обнаружив, что окно в спальне чуть приоткрыто, пришел в неописуемый ужас. Прыгнул к окну, как вратарь «ЦСКА» к летящему в «девятку» мячу, запнулся об угол ковра и упал, едва не разбив голову о спинку кровати. Но тут же вскочил, добрался-таки до окна и, оборвав занавеску, с силой захлопнул его, - я даже подумал сперва, что стекло, не выдержав, вылетит.

Теперь он сидел на кухне и молчал. Словно ждал чего-то. Словно хотел в чем-то удостовериться. Когда я пытался заговорить, Сеня подносил палец к губам. Меня же мучило любопытство, к которому, чуть погодя, добавилась тень глухого раздражения.

В конце концов, мне вовсе не улыбалось провести остаток ночи, гадая, каким запрещенным препаратом вызвано состояние моего друга.

- Что случилось? - еще раз повторил я.

Сеня ответил не сразу. Сначала он затянулся и сделал глоток «Гиннеса». И я заметил, как Платонов начинает меняться. К нему возвращалась прежняя уверенность в жестах, плечи распрямились, взгляд приобрел осмысленное выражение. Он выглядел теперь как обвиняемый в тяжком преступлении человек, услышавший оправдательный вердикт.

- Ее здесь нет, - произнес Арсений. Он сказал это таким тоном, будто речь шла о самой Смерти.

- Кого здесь нет? О чем ты? - я все больше укреплялся в подозрении насчет наркотиков. И следующая Сенина фраза лишь усугубила такое мнение.

- Муха, - сказал он. - Эта проклятая муха.

- Муха?

- Ага, - он уставился на меня так, словно только что заметил. - Муха. Я из-за нее приехал сюда.

- Подробности в студию, - я откупорил следующую бутылку.

То, что он рассказал мне в течение следующих сорока минут, могло окончательно убедить меня в его превращении в наркомана. Но почему-то я поверил ему. Я слишком хорошо знал этого человека, чтобы сомневаться в его вменяемости. Тем более, что кроме странного поведения, никаких признаков, по которым можно вычислить приверженцев нелегального допинга, я не наблюдал.

История, рассказанная Сеней, была насквозь пропитана мистикой. Да нет, не мистикой даже, а чем-то таким, для чего и слова верного не подберешь. Не было ведь в ней ни загадочных незнакомок в масках, ни источающий аромат волшебных духов записок, ни уставленных антикварной мебелью потайных комнат в невзрачном московском клубе. Вместо таинственной комнаты был загаженный тупик в центре Москвы. Манящий аромат заменила вонь гниющего мяса. А вместо сулящей неземные ласки роковой незнакомки в рассказе Платонова фигурировала…

Вот в это как раз и было сложнее всего поверить.

Неделю назад Сеня прогуливался по Новому Арбату, время от времени заруливая в питейные заведения. В определенный момент ему приспичило по-маленькому. Не ахти, какая проблема - ведь в каждом приличном кабаке, или даже простенькой кафешке имеется туалет. Не в Румынии ведь живем, ей-богу. Но звезды в тот день выстроились в небе так, что ко всем туалетам во всех без исключения заведениях квартала выстроились длиннющие очереди. И проще было сделать дело на свежем воздухе, чем ждать, пока облегчатся десять-пятнадцать страждущих впереди тебя.

Идти до ближайших уличных кабинок не оставалось сил. Как и подобает культурному человеку, Арсений поспешил удалиться от людных мест. В глубине прилегающих к улице дворов он отыскал укромный уголок, где и воздвиг себе нерукотворный памятник в виде мокрого пятна на бетонной стене.

- Я сразу по сторонам не посмотрел, - рассказывал Сеня. - Главное было - поссать поскорее, а где - неважно. Потом, когда облегчился и застегнулся, обратил внимание на запахи и звуки того угла.

Стоит особо сказать о том, что это был за угол. Когда-то между двумя длинными высотками имелся проезд, ведущий куда-то в сторону Красной площади. Именно близость к центру России послужила причиной того, что проезд ликвидировали, перекрыв бетонной стеной. Дабы им не смогли воспользоваться потенциальные террористы или враги режима.