Лавкрафт: Биография

Более того, он торопил Соню с приездом в Провиденс. Когда же наступил критический момент, он, в сущности, все-таки порвал с ней. Лавмэн заметил: «Лавкрафт обращался с ней — сознательно или же нет — бессердечно». Можно понять, почему Лавкрафт так и не обсуждал этот эпизод.

Возможно, уступчивость Лавкрафта по отношению к тетушкам была не просто слабостью в его намерениях, но выходом его собственного желания. Его замечание годичной давности о проживании в Провиденсе — «если я когда-либо заработаю денег, чтобы жить там как подобает члену моей семьи» — подразумевает, что он разделял мнение своих тетушек о подобающем для Филлипсов образе жизни на этой священной земле.

Такой человек будет либо содержать жену, либо же обходиться без нее. Находиться у нее на содержании — позор для имени семьи. Поскольку Лавкрафт не мог обеспечивать Соню и даже вносить свою долю в их совместные расходы, он спокойно позволил тетушкам прогнать ее. Таким образом, он уклонился как от супружеских обязанностей, так и от какого-либо чувства вины за их невыполнение.

Со стороны Лавкрафта положение было нелегким. Это происходило задолго до движения за освобождение женщин. Распространенное мнение, будто глава семьи должен приносить весь — или, по крайней мере, большую его часть — семейный заработок, было гораздо устойчивее, нежели сейчас.

Лавкрафт никогда не прикидывался тем, кем он не был. Соня взяла на себя инициативу в ухаживании, хотя он и пытался предупредить ее о том, во что она ввязывается. И если после рассматриваемого события он едва ли выглядел героем, то его стать не стала бы величественней, продолжай он позволять Соне его содержать.

Пять лет спустя Лавкрафт писал Дерлету: «Моя собственная авантюра с супружеством закончилась бракоразводным процессом по причинам на 98 процентов финансовым». Эта оценка не учитывает других весомых факторов, таких как его топомания (его фантастическая привязанность к определенному месту), ксенофобия и сексуальное подавление. Тем не менее вполне вероятно, что эти другие преграды могли бы быть преодолены, если бы Лавкрафт смог достойно зарабатывать на жизнь. В последний год своей жизни он написал более взвешенный отчет: «Я горячо одобряю гармоничное супружество, но принял внешнее сходство за сущностное. Маленькие сходства не выросли, как ожидалось, больше — да и маленькие различия не стали, как ожидалось, меньше. Вместо этого в обоих случаях произошло обратное — не без помощи, несомненно, финансовой ненадежности, неизменно являющейся врагом семейного регулирования. Стремления и внешние предпочтения расходились все больше и больше — пока наконец — хотя и без действительных упреков или даже горечи с какой-либо стороны — Высшему суду округа Провиденс не позволили осуществить его исправительные и разводящие функции, и Старый Джентльмен не был вновь возведен в строгий холостяцкий сан»[378].

Соня изложила свою точку зрения на фиаско в статье, написанной после смерти Лавкрафта для провиденсской газеты: «Я верю, что он любил меня настолько сильно, насколько только можно любить с тем характером, что у него был. Он никогда не упоминал слова „любовь“. Обычно он говорил: „Моя дорогая, ты даже не знаешь, как высоко я тебя ценю“. Я пыталась понять его и была благодарна за любые крохи, что слетали с его губ в мой адрес… Я разглядела в Говарде сократову мудрость и гений. Я надеялась со временем смягчить его больше, вытащить его из бездонных глубин одиночества и психических комплексов при помощи подлинной, супружеской любви. Боюсь, мой оптимизм и чрезмерная самонадеянность ввели нас обоих в заблуждение. (Его любовь к сверхъестественному и таинственному, я уверена, произошла от полнейшего одиночества.)

Другими словами, я надеялась, что мои объятья превратят его не только в великого гения, но также в любовника и мужа. Но в то время как гений развивался и выбирался из куколки, любовник и муж отступали на задний план, пока не превратились в призраков и наконец не исчезли совсем»[379].

Бедная энергичная, щедрая, руководящая, любящая Соня! Мораль представляется следующей: девушки, не выходите замуж за мужчину с мыслью «сделать из него человека» или как-то по-другому радикально изменить его нрав. Не получится. Принимайте его таким, какой он есть, либо не принимайте совсем.

Лишь только обосновавшись в Провиденсе, Лавкрафт вернулся к своему старому обычному распорядку. Он мало ел, не ложился почти всю ночь, днем спал. Он проводил время за чтением, писанием и прогулками. За исключением более поздних путешествий, он, по существу, так и провел остаток своей жизни.