Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Дорогой Лаврентий! Пишу кратко о том, на что, по-моему, необходимо тебе обратить свое внимание.

12 июля я застал Кобу, Серго и Ворошилова. Произошел следующий разговор (диалог):

Серго: Что, вышибаете Мамию? (Орахелашвили)

Я: Нет, мы его не вышибаем.

Серго: А кто его вышибает?

Я: Он сам себя вышибает.

Серго: Как это он себя вышибает?

Я: Мамия никого и ничего не организует, никого не призовет к порядку, он хочет, чтобы все делалось само по себе. […]

Коба – обращаясь ко мне, спросил (указывая на Серго): Говорит, что надо Полонского посадить секретарем ЗК Крайкома. Как вы понимаете?

Я: Это было бы грубейшей ошибкой, – и, обращаясь к Серго, – Серго, неужели вы серьезно Полонского предлагаете секретарем Заккрайкома?

Коба: Не он (Серго) предлагает это, а такое мнение существует в Москве.

Я: Откуда бы взялось такое мнение, ничего не поймешь?

Коба: А Берия подойдет? В Закавказье?

Я: Единственный человек, который работает по-настоящему, – это Берия. Мы можем быть пристрастны к нему. Это вам виднее. Я могу сказать только одно.

Серго: Берия молодец, работает.

Мамия Орахелашвили и сам понимал, что с Берией ему не справиться. 1 августа 1932 года он жалуется Серго Орджоникидзе на своего заместителя:

Товарищ Берия не бывает у меня, между нами нет даже общения по телефону. Это не значит, конечно, что он не занимается Заккрайкомовскими делами. Иногда наоборот, держит себя как некий комиссар Лиги Наций в подмандатной стране.

Я писал т. Сталину с месяц тому назад, просил освободить меня, так как я не смогу обеспечить выполнение минимального долга перед ЦК. Он не реагировал никак на письмо, не вызвал… Все равно, Серго, вы меня снимете потому, что не добился твердого режима в работе. Не лучше ли теперь освободить меня.

Окончательно вопрос решили 9 октября 1932 года. Политбюро удовлетворило просьбу Орахелашвили об освобождении его от обязанностей первого секретаря Заккрайкома и рекомендовало первым секретарем Лаврентия Берию с оставлением его первым секретарем ЦК компартии Грузии. Мамия Орахелашвили получил унизительное для его статуса назначение – заместителем директора в Институт Маркса – Энгельса – Ленина в Москве. А Лаврентий Берия стал безраздельным вождем Закавказья. То есть обрел статус, который еще недавно принадлежал Серго Орджоникидзе.

Глава 3. Первый секретарь

Лаврентий Берия – один из самых эффективных хозяйственных руководителей в истории СССР. С 1936 года Армения и Азербайджан стали самостоятельными союзными республиками, Закавказская парторганизация была распущена, и Берия остался первым секретарем ЦК компартии Грузии. Одновременно за ним оставался пост главы тбилисской партийной организации. Грузинская ССР за время его правления, за какой-нибудь десяток лет, из беднейшей республики превратилась в едва ли не самую богатую.

На хозяйстве

Визуальный образ грузинских городов, прежде всего Тбилиси, прямо связан с деятельностью Лаврентия Берии. Пышный сталинский ампир нигде не выглядит так органично, как на юге бывшего СССР – в Севастополе, Сочи, Абхазии и, конечно, в столице Грузии. Тбилиси был преображен Берией примерно в такой же степени, как Кагановичем перестроена Москва. Московский эксперимент вызывает смешанные чувства, слишком жаль старой Москвы, которая была почти полностью уничтожена. Что же касается Тбилиси, то все построенное в 1930-е топографически удивительно уместно расположено.